Я смотрю хоккей - [37]

— Да чего я там не видал? — отнекивался я. — Что за интерес ехать туда, где был год назад! И жили мы там не десять дней, а почти три недели. В Тампере играли, в Хельсинки и Лахти заезжали. Нет, давай уж что-нибудь другое для отпуска придумаем.

Но человек слаб, особенно если в противники ему достается жена. Она настаивала на своем, и после недолгого сопротивления я сдался. Мы купили путевки и отправились в недолгое путешествие по местам, которые я самоуверенно считал хорошо знакомыми.

Лахти. Крошечный городок, виден с водонапорной городской башни как на ладони. Но он спроектирован и выстроен так, что ему может позавидовать иной город с миллионным населением, А какой образцовый порядок, какая чистота царят на его деревообделочных фабриках! Только побывав на такой фабрике, поймешь, что тут продукцию «так себе» не выпустят. Просто не могут. Недаром мебель, которую делают в Лахти, пользуется у нас таким спросом.

Была жара, и мы провели несколько часов на пляже одного из тысячи озер этой страны, а оттуда через целую «озерную систему» добрались теплоходом до Тампере.

Верно, я прожил год назад в этом городе две недели безвыездно. Но где успел я побывать, кроме музея В. И. Ленина, который не может миновать ни один советский человек, даже если попадает в Тампере на несколько минут? Да нигде. Был в кино, но это не в счет — я даже не помню, что смотрел. На этот раз мы посетили летний театр, осмотрели великолепно оборудованную, огромную современную больницу, новые районы, прекрасно спланированные, с удобными домами, с отличными дорогами, картинную галерею. Ни до, ни после этой поездки я не бывал в знаменитой сауне — финской бане. А тут самая настоящая сауна, да не в Тампере, а неподалеку, на берегу озера, в доме отдыха, который построил финский профсоюз для своих членов. Рабочие приезжают туда на выходные дни со своими семьями, останавливаются в однокомнатных или двухкомнатных домиках (уж, конечно, финских), купаются, отдыхают.

Я мог бы еще долго рассказывать о финских городах, а заодно и о болгарских, и о югославских, где мы с женой, заразившись финской поездкой, провели следующие два отпуска. При этом мне не пришлось бы прибегать к помощи сохранившихся у меня туристских проспектов и путеводителей. Все это стоит у меня перед глазами, будто было вчера.

А вот из своих хоккейных поездок я привожу воспоминания о матчах, о новых игроках, о забитых и незабитых голах, о плохих и хороших полях.

Легче легкого объяснить и оправдать убогость нашей «внехоккейной», так сказать, экскурсионной программы во время пребывания за границей: мы не туристы, главное для нас, хоккеистов, до и после матча не осмотр достопримечательностей, а тренировки и режим, сроки турне не увеличишь даже на день…

И все же я каждый раз с удовольствием и интересом ожидаю очередной поездки. Пусть мне трудно рассчитывать на то, что увижу я какой-то новый город или окажусь в незнакомой стране (хоккейные маршруты я, кажется, изъездил уже во всех направлениях), но новые встречи с людьми и новые знакомства будут обязательно. А это интересней любых достопримечательностей.

Я не говорю о бесконечных встречах с коллекционерами автографов, которые только утомляют и раздражают и от которых рад бы избавиться, да не знаешь как. (Помню, во время первого нашего чемпионата в Стокгольме Слава Старшинов придумал хитрость — всем, кто тянулся к нему с блокнотом и карандашом, он лаконично отвечал: «Доктор». Но теперь и это не спасает — всех нас болельщики знают в лицо.) И не мимолетные беседы на приемах я имею в виду. Хотя и эти встречи по-своему любопытны.

Когда люди узнавали, что мы русские, что приехали из Советского Союза, в их взглядах всегда можно было прочитать дружелюбие и интерес. Спросишь в каком-нибудь незнакомом американском или австрийском городе, как найти нужную улицу, и — как только догадываются, откуда ты — немедленно начнут рисовать планы, возьмутся проводить или подвезти на машине. Правда, мы бываем главным образом в местах, где хоккей популярен, а потому к нашим хоккеистам публика испытывает повышенный интерес, но смешно было бы относить всеобщее дружелюбие, которое мы ощущаем повсюду, только за счет хоккея. Сильные сборные есть не только у нас, но, где бы ни появились мы, мы оказываемся в центре внимания, всегда пристального и почти всегда доброжелательного. Это внимание ко всему, что связано с нашей страной, которая занимает особое место в современной жизни, от которой все время ждут чудес и которая вот уже более полувека не устает удивлять мир этими чудесами. И вдали от Родины нас греют горячие лучи дружелюбия и внимания.

Бывает, что пустяковые встречи на официальных банкетах переходят в приятельские отношения и даже дружбу. Вот, например, я как-то разговорился с Вернером Перссоном, очень талантливым детским тренером, большим знатоком и поклонником нашего хоккея. Он превосходно говорит и читает по-русски, нередко приезжает к нам в страну, чтобы поближе познакомиться с нашей методикой тренировок, посмотреть, как организована у нас работа с детьми и юношами. Он и не скрывает, что старается распространить в Швеции все лучшее, что есть в нашем хоккее. Он не делает секрета и из своих очень интересных тренерских поисков. Это настоящий друг. Недаром наши тренеры и хоккейные журналисты называют Перссона не «Вернер», а «Володя».