Я смотрю хоккей - [12]
А еще через день мы стали олимпийскими чемпионами — и снова чудесное превращение. Мы опять «дружина», «гвардия», «герои». И портреты игроков и тренеров на первых страницах тех самых газет, которые вчера осыпали нас упреками.
Поверьте моему опыту: спортсмен, мечтавший о победе и готовившийся к ней годы, не может за нее не бороться. Неверно составленный план, недостаток сил или мастерства, ошибки — другое дело. Но то промахи, а не преступления. За них бывает обидно, порой до боли, но не стыдно…
Об эгоистах и людях аморальных писать надо. Но тут уж доказательства самые неопровержимые — на стол!
Вот видите, как бывает: вместо того чтобы рассказать о журналистах, о сложном и тяжком труде этих людей, которых с совершенно новой стороны открыл мне Стокгольм, я начал с критики и поучений — как и о чем им писать… Да нет, никого поучать я не собираюсь. Я пишу то, что думаю. По отношению к друзьям это обязанность.
День четвертый
STOCKHOLM
СССР — Канада. Волнуюсь. Но игра складывается для нас очень легко. Точное повторение нашей люблянской встречи со сборной Чехословакии. Тот же темп, то же бурное начало, так же быстро растет счет. И даже результат первого периода почти как в Любляне — там было 4:0, тут — 5:1. Я совсем успокаиваюсь и уже могу оторваться от поля и понаблюдать за тем, как ведут себя на скамейке ребята, а главное, тренеры.
До чего же они разные, наши тренеры! Чернышев всю игру стоит или сидит на месте, почти не говорит, лишь изредка негромким голосом сделает короткое замечание сменившемуся игроку. Тарасову не сидится. Он ходит вдоль скамейки, и к каждому у него есть какие-то указания. Его призывы, обращенные к полевым игрокам, слышны не только нам и тем, кто поблизости, но, по-моему, и публике из дальних рядов. Вот самые колоритные из его реплик:
— Биться за каждый сантиметр поля!
— Все делать быстрей! Двигаться больше! Укатывать противника!
— Бояться бортов!
— Зингера даете бить! (Один из канадцев врезался в Зингера.)
— Не соглашаться на сбрасывание темпа! В нашей команде нет ленивых!
— Ничего не делать медленно!
— Не уступать в мужестве!
— Женька! До чего же незлой бросок! Уж больно мы, русские, добрые!
После игры традиционная пресс-конференция, на которой тренеры только что сыгравших команд отвечают на вопросы корреспондентов. Чернышев и Тарасов ходят на эти пресс-конференции по очереди. Сегодня очередь Тарасова. Репортеры знают об этом, и потому свободных мест в зале нет. Во-первых, Тарасов строит свою речь так, что отдельные фразы можно выносить прямо в заголовки. Во-вторых, от него обязательно ждут какой-нибудь оригинальной выходки: вместо того чтобы отвечать на вопросы, начнет задавать их сам или затеет с кем-то ожесточенный спор. А оюурналисты это очень любят…
Действительно, до чего же разные люди наши тренеры! Более разных трудно было бы найти, даже если искать специально. Я так же не могу представить Чернышева, говорящего громко, как Тарасова, говорящего тихо. Я, кажется, ни разу в жизни не видел Чернышева выведенным из состояния душевного равновесия, даже в минуты тяжелых поражений его команд — «Динамо» или сборной. Тарасова я никогда не видал спокойным, даже когда ни обстановка, ни время дня не давали никаких поводов для волнений.
Чернышева не так-то просто разыскать среди игроков во время матча; он занимает свое место у бортика и одет-то всегда словно нарочно, чтобы остаться в тени — во все черно-серое. Тарасов не может усидеть на месте более пяти секунд подряд. Его громогласные тирады — хлеб для репортеров, его мимика и жестикуляция, словно магнит, притягивают к себе кино-, фото- и телеобъективы. И одет он дома во время игр по большей части в цветастый форменный свитер ЦСКА, только там, где у хоккеистов пришит номер, у него какая-то необъяснимая буква «Т».
На тренировках место Чернышева — за пределами поля, все у того же бортика, место Тарасова — в гуще событий, на льду. На установках Чернышев говорит первым, сдержанно и предельно сжато излагая план игры и задания каждому. Тарасов его дополняет и завершает свою речь эмоциональными призывами «не посрамить», «отдать все силы», «проявить преданность» и т. д.
Все знают, что, прежде чем принять какое-то важное решение, они порой подолгу спорят, но на глазах игроков выступают всегда единым фронтом и во всем друг друга поддерживают.
Я смотрю на них во время игр в Стокгольме и думаю: а на кого из двух хотел бы походить будущий тренер Борис Майоров? (Уже тогда я все больше и больше подумывал о тренерской работе.) Если быть честным до конца, то полностью — ни на кого. Хотелось бы найти свое лицо и свое место в хоккее. Как нашли его, скажем, Пучков, Эпштейн или Богинов, не ставшие тенью двух генеральных конструкторов нашего хоккея, а отстаивающие свои взгляды и принципы.
Но позаимствовать какие-то черты у каждого из тренеров сборной я был бы рад.
Меня всегда восхищала выдержка Аркадия Ивановича. Как не хватает мне всю жизнь этого качества!
Сколько раз моя несдержанность, вспыльчивость дорого обходились и мне и команде! Удаления с поля, дисквалификации… И хоть с годами я стал сдержаннее, как мечтал бы я перенять у Чернышева его умение владеть собой, сохранять невозмутимость даже в самые трудные минуты матча. Его спокойствие передается команде и очень выручает даже тогда, когда положение кажется совсем безнадежным. Раз тренерская мысль работает четко и ясно, раз мы живы, и здоровы, и полны сил, значит судьбу еще можно переломить. Да мы и переламывали ее нередко.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Двадцатая книга серии «Спорт и личность» — о боксе. Воспитательные функции бокса, как спорта жесткого и бескомпромиссного, формирование характера подростка, проблема раннего возмужания через супермужской вид спорта — бокс, вопросы нравственного и физического самоутверждения, прикладное значение бокса — в таких направлениях разрабатывает главную идею своей книги Альгирдас Шоцикас, выдающийся боксер-тяжеловес, заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР.Как бы невзначай оброненная в одной из глав фраза Шоцикаса: «Бокс учит мужчину по паспорту стать мужчиной по факту» — могла бы стать великолепным и точным эпиграфом к его книге, которую он назвал «Четвертый раунд».
АннотацияВоспоминания и размышления о беге и бегунах. Записано Стивом Шенкманом со слов чемпиона и рекордсмена Олимпийских игр, мира, Европы и Советского Союза, кавалера Ордена Ленина и знака ЦК ВЛКСМ «Спортивная доблесть», заслуженного мастера спорта Петра Болотникова.Петр Болотников, чемпион Олимпийских игр 1960 г. в Риме в беге на 10 000 м, наследник великого Владимира Куца и, к сожалению, наш последний олимпийский победитель на стайерских дистанциях рассказывает о своей спортивной карьере.
Харламов — это хоккей, но хоккей — это не только Харламов. Так можно афористично определить главную мысль книги знаменитого хоккеиста. Итак, хоккей и хоккеисты, спорт и личность в книге Валерия Харламова.