Я слышу тишину - [17]

   Однако судьба меня очевидно хранила. Стоило Джонатану занести ногу над порогом, как Ярдли в одно движение оказался рядом. Обхватив его сзади за талию, он уткнулся в его плечо лбом.

   - Пожалуйста, не уходи, - умоляюще пробормотал он. - Да что с тобой такое, Джо? С тех пор, как ты притащил сюда эту девицу, я просто сам не свой от ревности. Ты так смотришь на нее, так к ней прикасаешься... Кто она такая, Джо? Что она для тебя значит?

   Лицо Джонатана смягчилось. Посмотрев в темноту, успешно скрывавшую меня, он сказал:

   - Ничего, Эд. Она не значит ничего.

   Пятясь, я отступала все дальше и дальше, пока освещенный дверной проем не остался за поворотом. И только тогда бросилась бежать.

   15

   Я встретила рассвет, сидя у стены в своей белой комнате. Дойти до кровати у меня не было сил: стоило мне попытаться встать, как перед глазами тотчас же начало плыть. Должно быть, виной всему оказался сырой шотландский климат, а может, дело было в смене часовых поясов. Признать, что Джонатан был причиной моих страданий, не позволяли гордость и упрямство: в моей жизни случались и более серьезные потрясения -- трагическая гибель родителей, смерть сестры... Впрочем, ни одно из них не выбивало меня из колеи настолько сильно.

   Ближе к утру я, должно быть, ненадолго забылась сном, потому что перед моим мысленным взором снова появилось ненавистное лицо Эдварда Ярдли. Глядя на меня через плечо ничего не подозревающего Джонатана, он прижал его к себе крепче, а потом торжествующе ухмыльнулся и сказал одними губами: "Фригидная сучка".

   Я проснулась, словно от выстрела. Вздрогнув, открыла глаза, не сразу сообразив, где нахожусь. Момент неведения был блаженством: стоило мне вспомнить предыдущую ночь, и сердце сжалось от боли. Звук выстрела повторился. Подойдя к окну, я раздвинула шторы, и тусклый серый свет заполнил комнату. Небо здесь, как я уже успела отметить, большую часть времени было покрыто тучами, то и дело прорывающимися холодным мелким дождем. Кто-то стрелял во дворе. Поискав глазами стрелка, я обнаружила Ярдли. Одетый в короткую куртку из бежевой замши, узкие коричневые брюки и до блеска начищенные ботинки оттенка кофе он и правда выглядел как лорд из какой-нибудь старой книжки. В руках у него было ружье, из которого Ярдли целился по воронам, с возмущенным карканьем носившимся над замком. Должно быть, движение портьер в моей комнате не ускользнуло от его внимания, и Ярдли повернулся в мою сторону вместе с ружьем, дуло которого теперь смотрело точно на меня. Я непроизвольно отпрянула от окна - мало ли что придет в голову этому психу - однако он заметил меня и помахал рукой в знак приветствия.

   Приветствие, что и говорить, вышло странным и скорее напоминало предупреждение. Что ж, мистер Ярдли, вы победили. Я убираюсь отсюда вон.

   Собирая вещи, я обратила внимание, что дотрагиваться до безымянного пальца правой руки - того самого, на котором я носила кольцо - мне больно. Сняв перчатку, я рассмотрела подушечку: она покраснела, припухла и на любое прикосновение отзывалась чувствительным уколом. В середине припухлости была маленькая черная дырочка -- словно застрявшее пчелиное жало - и я вдруг поняла, откуда взялась эта ранка. В свой первый вечер здесь я вытащила из букета алую розу и укололась шипом. Я точно помнила, что едва дождавшись ухода горничной продезинфицировала ранку, однако это, по всей видимости, не помогло. На всякий случай я еще раз промыла след укола и приклеила на кончик пальца маленький кружочек лейкопластыря. Бедные мои руки, подумалось мне мимоходом, вечно им достается...

   Аккуратно собрав вещи, я привела себя в порядок и снова надела перчатки. Нужно было как можно незаметней спустить чемодан вниз и уходить отсюда поскорее, пока я снова не столкнулась с Джонатаном. Не слишком вежливо с моей стороны будет сбежать, не попрощавшись, но я оставлю ему записку. Надеюсь, он поймет.

   Поколебавшись, я вызвала горничную звонком: вряд ли у меня получилось бы самостоятельно добраться до вокзала из замка, в который нам пришлось лететь на вертолете.

   В ожидании прислуги я продолжала смотреть в окно, спрятавшись за портьерой. Ярдли, по всей видимости, наигрался в меткого стрелка и ушел внутрь, поскольку теперь двор и сад теперь были пусты. Дождь заливал его, превращая аккуратные садовые дорожки в жидкую грязь. Мне вспомнилось, как накануне мы с Джонатаном прогуливались по ним среди цветов -- казалось, это было не вчера, а как минимум год назад.

   Наконец раздался стук в дверь, и на пороге появилась та же самая маленькая улыбчивая горничная, что встретила меня два дня назад. Я уже знала, что ее зовут Грета -- совсем не по-английски.

   После короткой светской беседы на тему того, как я спала прошлой ночью ("прекрасно, благодарю!") и нравится ли мне местная погода ("немного сыровато, но тепло"), я наконец перешла к цели.

   - Скажите, Грета, как можно добраться отсюда до ближайшего аэропорта? - спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно ровнее.

   Ее миловидное личико приняло задумчивое выражение.

   - Точно не скажу, мисс, - задумчиво ответила она. - Но я могу спросить Данкана - уж он-то должен знать.