Я слишком долго мечтала - [8]

– Ну и? Что ты сделала?

– Послала его ко всем чертям, конечно! И тогда он сказал: «Не хочешь услужить – не надо, я не запла́чу» – и протянул свой идиотский список Камилле. И эта якобы недотрога не заставила себя долго упрашивать – пошла в салон разыгрывать сводню!

В полном изумлении, я выглядываю из своего закутка и вижу Камиллу: она идет по проходу, освещая фонариком лица пассажирок в поисках «избранниц султана», и наверняка надеется, что ни одна ему не приглянется и она сможет хоть на один вечер стать фавориткой командира.

– Не так уж глупо придумано! – шепчу я на ухо Фло. – Ты вполне можешь сделать то же самое!

– Что?! Переспать с командиром?! Неужели ты думаешь, что я такая размазня?

И она свирепо щиплет меня за плечо. Ай!

– Да нет же, дурочка! Я советую взять на вооружение его метод – найти в списке одиноких мужчин, которые летят без жен и детей, и выбрать какого-нибудь симпатичного холостяка.

Фло опять хищно нацеливается на мое плечо, но на сей раз я ее опережаю. Фло – очаровательная блондиночка, сплошные соблазнительные изгибы и выпуклости; так и хочется съесть ее всю целиком, до того она аппетитно выглядит со своими округлыми щечками в веселых веснушках и стройными ножками! Можно подумать, что форменную юбку стюардесс Air France заузили специально, чтобы подчеркнуть плавные линии ее упругой попки, а жакет намеренно сделали тесноватым, чтобы потуже обтягивал ее пышную грудь.

– А ты думаешь, я не пробовала? Да я просекла это куда раньше нашего дурака Баллена! Только вот не догадалась, что если такой тип летит один, то значит, он свободен! Жан-Максу на это плевать, он хочет перепихнуться с девушкой, которая потом не станет приставать. А у меня все наоборот: если я и собираюсь с кем-нибудь переспать, то хочу, чтобы человек ко мне привязался…

Я чмокаю руку Фло, сжимающую мое плечо, а она нежно обнимает меня и шепчет в шею:

– У меня осталось всего шесть лет! После сорока дело кончено…

– Почему? Мне казалось, у тебя есть теория, что стюардесса не должна увлекаться мальчиками.

– Подтверждаю, недостойная мать! Но у меня есть и другая теория, может, она и тебе когда-нибудь пригодится. Ответь, дорогая, что происходит с плохо подобранными супружескими парами? С такими, где муж лучше жены или жена лучше мужа. С такими, где он или она – каторжное ядро на ноге другого, и это все видят. Так что же происходит, если известно, что в девяноста случаях из ста именно жены решают свалить?

Я отрицательно качаю головой, не понимая, куда она клонит.

– А вот что! – объявляет Флоранс. – Нетрудно догадаться, что если сорокалетний мужик все еще состоит в браке со своим «ядром», значит, он просто боится одиночества, тогда как женщина в данной ситуации наверняка послала бы его подальше. Вот так, моя милая. После сорока лет мужик либо надежно пристроен, либо ни на что не годен. Это аксиома! – И Фло испускает преувеличенно тяжкий вздох. – Ты заметила в самолете хоть одного красивого мужика?

– А твой Роберт? А остальные рокеры?

– Дохлый номер! Попили чаю или минералки, развесили свои белые рубашечки на вешалках и спят как младенцы. Спасибо хоть не надели сеточки на головы, чтобы не смять свои ирокезы.

Charlotte Sometimes…[12] Я отвечаю улыбкой. Молчу. Долго молчу. Потом все же решаюсь:

– Ну, один все-таки есть!

– Кто?

Я осторожно направляю луч фонарика на 18-й ряд, еще освещенный верхней лампочкой:

– Вон тот кудрявый паренек в кепке из красной шотландки.

И сразу раскаиваюсь. Мне кажется, Фло посмеется надо мной. Она-то ищет мужчину с положением, способного предложить ей просторную квартиру с большой кухней и балконом на солнечной стороне, чтобы изображать стюардессу Air France на полставки, забавы ради. Эдакая наполовину стюардесса, а на другую – домашняя хозяйка. Вот ее дурацкая хрустальная мечта.

– Еще чего! – фыркает она.

– А в чем дело? – удивляюсь я.

– Да в том, что такие златокудрые мальчики не про меня, могла бы и сама догадаться. Мой жанр шляпа-котелок, а не красная кепка. Но я понимаю, почему ты на него глаз положила. Так вот, моя дорогая, послушай свою старую опытную подругу: воздержись! Я не знаю, привяжется ли к тебе этот парень после того, как вы перепихнетесь, но в одном уверена на все сто: к таким мальчикам женщины привязываются навеки, спят они с ними или нет…

– Ты с ума сошла, я замужем!

– Знаю-знаю, подружка, за плотником, совсем как Дева Мария!

* * *

18-й ряд, место D. Одна за другой вспыхивают лампочки. И начинается наша утренняя каторга – раздача двухсот пятидесяти завтраков.

– Чай или кофе?

Он отрицательно трясет белокурой кудрявой головой, крепко зажав кепку коленями, словно робкий мальчуган, оберегающий самое заветное свое достояние. Потом кладет книгу на столик. Я успеваю прочесть имя автора – Пенелопа Фармер[13] (моя эрудиция сводится к знанию ее однофамилицы Милен[14]).

– А шампанского можно? – спрашивает он. (Ага, значит, не так уж и робок!)

Я улыбаюсь. Под расстегнутой рубашкой виднеется майка с принтом «КЬЮ – Мировое турне».

– Его подают только в бизнес-классе. Там, где сидят ваши приятели.

– Мои приятели?

Он говорит по-французски. Значит, француз. Если не считать легкого испанского акцента.