Я слежу за тобой - [27]

Дуг в ускоренном темпе натягивал брюки и рубашку. Они успели спуститься к тому времени, когда Алан в сопровождении двух детективов уже подходил к входной двери.

— Куда вы его забираете?! — выкрикнула Джун и охнула, разглядев руки сына, скованные за спиной наручниками.

— В окружную тюрьму Бергена в Хэкенсэке, — ответил Майк.

Миссис Кроули видела, как со своих подъездных дорожек за ними наблюдают двое соседей.

— Может кто-то из нас поехать вместе с Аланом? — крикнула она Уилсону.

— Нет, но вы можете последовать за нами в тюрьму.

Джун бежала, стараясь не отставать от полицейских и арестованного. Пока Майкл открывал заднюю дверцу своей машины, она вцепилась сыну в руку.

— Алан, я позвонила Лестеру Паркеру. Он со мной свяжется. Помни, что он тебе говорил. Не отвечай ни на какие вопросы, если его нет рядом.

В глазах у младшего Кроули стояли слезы. Он не успел ничего ответить матери. Уилсон положил ему на голову ладонь и, надавив сверху, уверенно подтолкнул его в салон. На машине не было маркировки, но внутри между передними и задними сиденьями была установлена железная решетка.

Джун не сводила глаз с сына, пока полицейский автомобиль медленно выезжал по их подъездной дорожке. Глядя, как удаляется машина Уилсона, обычно сдержанная миссис Кроули разрыдалась. «Мальчик мой, ой-ой-ой, господи, мой мальчик», — всхлипывала она, пока Даг, приобняв, вел ее к машине.

Съехав с Голливуд-авеню, полицейская машина помчалась по шоссе № 17. Дорога была почти свободна, так как им удалось опередить пик утренних пробок.

Потрясенный Алан пытался осознать происходящее. Всего несколько дней назад он в этой же машине ехал в Хэкенсэк. Но тогда он сидел на переднем сиденье и без наручников. Ему хотелось верить, что все это один долгий кошмарный сон. И что когда он проснется, то поедет к Керри, помирится с ней и поспешит домой косить газон. И заканчивать сборы в колледж. Но это не сработало. Это происходило с ним на самом деле.

Ни Уилсон, ни второй детектив не пытались завязать с ним беседу. До него донеслось, как они обсуждали чудовищно длинный ран,[12] проделанный накануне вечером Аароном Джаджем из «Янки». Кроули тоже это видел. «Для них это очередной рабочий день, — подумал он. — Для меня же конец жизни».

Процесс оформления в тюрьме прошел как в тумане. Яркие вспышки фотоаппарата, пока его снимали анфас и в профиль. Еще раз взяли отпечатки пальцев. Задали целую кучу вопросов.

А потом Алана отвели в помещение без окон. Наручники с него сняли, а кроме того, ему вручили пакет, велели снять всю одежду и надеть тюремную. Он подумал, что нижнее белье можно оставить свое. Ему сказали надеть оранжевый комбинезон, который лежал тут же, на стойке.

После этого Кроули перевели в обезьянник, где находилось с десяток других людей. Вдоль стен и посередине стояли скамьи, а в глубине камеры, на виду у всех, красовался унитаз из нержавейки — скамья рядом с ним пустовала. Алан сел поближе к двери.

Примерно половина сидельцев были его возраста или чуть старше. Один человек, расположившийся поодаль от всех, ужасно смердел. Все сидели, большинство с опущенной головой.

Арестованные почти не разговаривали. Разве что один мужик делился опытом с новичками, а другой объяснял разницу между следственным изолятором и тюрьмой. «Если сидишь меньше трехсот шестидесяти пяти дней, ты в изоляторе, если триста шестьдесят пять дней и больше, ты в тюрьме».

Алан не успел позавтракать и очень хотел есть. Он поймал взгляд немолодого мужчины, сидевшего напротив.

— Скажите, а еду тут принято просить или они сами приносят, когда придет время?

Мужчина улыбнулся:

— Они приносят, но поверь, это не то, что ты попросишь.

В поле зрения часов не наблюдалось — их тут вообще нельзя было иметь. Кроули показалось, что прошло много долгих часов, прежде чем охранник отпер дверь. Вслед за охранником появился немолодой мужчина с тележкой, на которой лежали коричневые бумажные пакеты, один из которых дали Алану. Внутри он обнаружил сверток из вощеной бумаги, который положил на колени и развернул. На мякоти черствой булки лежали два куска какой-то ужасной колбасы, политой липким белым веществом. Должно быть, майонез, решил молодой человек.

От мужчины напротив не скрылось выражение его лица.

— Полагаю, филе-миньоны у них закончились, — ухмыльнулся он, откусывая от сэндвича.

Опасаясь, что обед будет не намного лучше, Алан заставил себя съесть половину своей порции. В пакете была еще бутылка воды — комплимент от штата Нью-Джерси.

Позже его вывели в зону отдыха в общей камере. Человек двадцать заключенных сидели на складных стульях и смотрели Си-эн-эн. По бокам небольшими группами устроились игроки в шахматы, шашки и карты. Время развлечений, с горечью подумал Кроули.

После полудня их строем отвели в помещение, считавшееся столовой. Вслед за другими Алан взял поднос и тарелку и направился на раздачу, где на тарелки черпаками кидали еду. Ели тут пластмассовыми вилками-ложками.

Он присмотрел полупустой стол, за которым сидели его ровесники. Они рассказывали друг другу, кто за что сел. Двоих поймали с героином, а еще один сидел за вождение в нетрезвом виде, причем уже в третий раз. Все посмотрели на Кроули, ожидая услышать его историю.