Я сильная. Я справлюсь - [19]
Мы постоянно вели долгие задушевные разговоры о том, что мы всегда будем вместе. Что мы – семья и никуда друг от друга не денемся. Что бы ни случилось. До конца жизни. Рассказывая все это, я понимаю, что это была чистой воды психологическая манипуляция. Думаю, через это проходила любая артистка и вообще большинство красивых женщин, но мы все привыкли молчать и прощать. И я не исключение. 10 лет я молчала и ни одному человеку на этой земле не рассказывала о том, о чем пишу здесь. Теперь вы понимаете, почему мне не нравится, когда меня называют бывшей участницей группы «ВИА Гра». И почему я так сильно хотела, чтобы люди перестали меня ассоциировать с этой группой.
Но тогда мне казалось, что все это и есть любовь. Это и есть семья. Нас уверяли, что если кто-то забеременеет и захочет родить, то мы все вместе вырастим этого ребенка, поможем и маме, и малышу, ничто не сможет нас разлучить. Мы пройдем этот путь, мы выстоим, никто не разрушит наши отношения. Конечно, когда человек, которому бесконечно доверяешь и считаешь своим отцом, каждый день твердит тебе такие вещи, – никакой контракт не нужен. Ты в абсолютной его власти, ты веришь, что так и будет.
На самом деле я до сих пор не знаю, для кого мой уход из группы был бо́льшим ударом – для меня или для Тома. Вот эти манипуляции, которые он с нами проделывал, – они и для него не проходили даром, он влюблялся в ответ. В каждую из нас. Он вложил в меня очень много сил, времени, учил меня всему – поведению на сцене и за ее пределами, учил жизни, мудрости, раскрывал во мне меня настоящую. Я была его творением, Галатеей. Он, как Пигмалион, слепил из маленькой девочки женщину. А она взяла и забеременела от какого-то футболиста. Как такое пережить?
Со своим первым мужем Вениамином я познакомилась, когда мне было 20 лет. На тот момент у меня был только один опыт отношений с мужчиной, он случился, когда мне было 18, еще до того, как меня пригласили в «ВИА Гру», и был довольно-таки печальным. Однажды я шла из института домой, по дороге завернула в магазин, чтобы купить домой продуктов, и там в очереди ко мне подошел молодой симпатичный мужчина. Он помог мне донести до дома тяжелые сумки, спросил, не нужна ли еще какая-нибудь помощь. Я пожаловалась ему, что мама приболела, и он тут же побежал в аптеку, купил лекарства и передал маме. Он заинтересовался моей работой на телевидении, захотел познакомиться поближе. Пришел к нам домой, познакомился с мамой, а в качестве презента преподнес ей… гречку и тушенку. То есть представляете, до какой степени жалко я тогда выглядела? Мне дарили не цветы, сумки и украшения, как другим женщинам. Мне дарили консервы. Да и то давали их не мне лично в руки, а маме. Чтобы она уж точно использовала продукты по назначению и покормила меня уже наконец. Тушенка и гречка – это и был тогда мой уровень. Так или иначе, отношения завертелись, он начал меня всячески обхаживать, признавался в любви, говорил, что мы вместе навсегда и что я – его единственная. Мы строили совместные планы, мечтали о том, как назовем наших детей. Но однажды я узнала, что дети у него, оказывается, уже есть, и назвал он их без моей помощи. По телевизору в какой-то программе показали его вместе с семейством. Так выяснилось, что он женат, женой его оказалась очень известная украинская телеведущая. Видимо, страсть к телевидению у него была в крови.
В тот момент я поняла, что мама была права и все мужики вруны и подлецы. Я открыла ту самую банку тушенки, которую до этого бережно хранила, и, заливая ее слезами, съела всю до конца. Вечером, когда он мне позвонил, я сказала:
– Даже не думай больше ко мне подходить.
– Нет, я не согласен, – возразил он, – ты моя и будешь моей. Ты не знаешь, с кем связалась! Я тебя посажу дома, пока ты не поймешь, что ты моя!
Он преследовал меня, не давал проходу. И тогда я запаниковала. Мне было страшно, но я понимала, что надо с этим что-то делать. Я знала, где он живет и как выглядит машина его жены. Нашла наши с ним совместные фото, которые мы незадолго до этого сделали в фотокабинке. Вырезала из них свое лицо, но так, чтобы было понятно – на фотографии двое и они явно неравнодушны друг к другу. Все случилось за секунду: я выскочила из автобуса, подбежала к машине его жены, положила эти фото под дворник и уехала. Больше в моей жизни этот человек не появлялся. Как мне тогда хватило мозгов и смелости провернуть такую операцию – не знаю. Они, кстати, до сих пор вместе, живут очень мило, и жена все так же с обожанием смотрит на него, а он все так же клеит все, что движется. В тот момент я поняла, что каждая женщина верит в то, во что хочет верить.
После этого на моем горизонте долгое время не было ни одного мужчины – было совсем не до них. И в один прекрасный день я отправилась в салон красоты. (Ну а куда я еще могла отправиться? Единственное доступное мне в ту пору развлечение.) И в этом же салоне в это же время оказался мой будущий муж – Вениамин. Он меня сразу узнал, и что-то во мне его заинтересовало. Что? Не знаю. Поверьте, в жизни я была тогда далеко не так эффектна, как в клипах или на сцене. Зачем ему, взрослому 30-летнему мужчине, известному футболисту, у которого были сотни роскошных эффектных красавиц, понадобилась я? На тот момент он уже давно и привычно жил самой роскошной жизнью, которую только можно было себе вообразить. Зарабатывая хорошие деньги, он не экономил на шмотках, машинах, дорогих ресторанах, тусовках и прочих развлечениях. Казалось, что он даже немного пресытился ими. И тут вдруг перед ним предстал маленький, наивный и чистый ребенок, неискушенный, неизбалованный, ничего не требующий. Видимо, этой наивностью я его и покорила. А чем покорил меня он? Приглашением на свидание… в боулинг. Это было мое первое в жизни свидание. Событие для меня неслыханное: я иду вечером с парнем в загадочное место под названием «боулинг». Никогда до этого там не была и знать не знала, для чего он нужен. Попав внутрь заведения, я была поражена: внутри были люди, и они все веселились. Конечно, веселящаяся толпа в то время была для меня не в новинку, но обычно это были мои зрители, и радовались они потому, что я стояла на сцене и развлекала их, выполняя свою работу. А тут первый раз в жизни не я должна была зажигать публику, эта публика «жгла» сама по себе, без моего участия, а значит, и мне тоже можно было расслабиться, смеяться и ни о чем не думать. Это было совсем новое для меня состояние. И я была очарована человеком, который мне его подарил.
