Я сделаю это для тебя - [62]
Изабель, Шарль и все сотрудники новостной редакции уже ждали его, не скрывая нетерпения.
— Черт побери, Эрик, куда ты провалился? Я раз сто пытался до тебя дозвониться.
— Знаю, — бросил Сюма, плюхнулся в кресло и взглянул на плазменный экран. — Показывайте.
Шарль нажал на «пуск».
— Картинка длится несколько секунд, — предупредил он. — Качество средненькое, хорошо видны глаза и черты лица, хотя борода и волосы многое скрывают.
Запись начиналась с размытого изображения, через две секунды на экране возникло лицо заложника с затравленным взглядом, длинной бородой и всклокоченными волосами. Перепуганный человек пытается отодвинуться от приставленного к горлу ножа, его взгляд мечется и наконец упирается в объектив камеры.
— Все, — объявила Клара.
— Это не новая запись. Планы, звук, положение тела и некоторые детали прически и одежды бездомного ясно на это указывают. Похитители как будто сознательно изъяли этот кусок, чтобы дослать вторым, так сказать, заходом.
— Они что, играют с нами? — удивился Эрик.
— Можно сказать и так, — кивнул Шарль. — Хотят подогреть интерес СМИ и общественного мнения, продемонстрировав лицо заложника.
— Послание было?
— Да. Тот же вопрос, что и в прошлый раз: «Какова цена этого человека?» — ответила Изабель.
Шарль взволновался:
— Похоже, их не удовлетворил полученный ответ. Они дают нам дополнительный элемент, но повторяют вопрос.
Помолчав, он продолжил:
— Это значит, что собранная сумма недостаточна… или деньги им не нужны.
— А может, они хотят забрать то, что уже собрано, — вмешался Эрик.
— Нет, — не согласился Шарль, — они ведь даже не заикнулись о способе передачи. Их не устраивает наш ответ.
Эрик молчал. Что-то — он сам не знал что — его беспокоило. Возбуждение превратилось в глухую тревогу, сбивавшую его с толку и щемившую сердце. Неужели все дело в странном диалоге с похитителями, напоминающем манипулирование, или в угрозе, проглядывающей в повторенном похитителями вопросе? Возможно. Он склонился к последнему объяснению, поскольку оно избавляло его от тяжести на душе.
— Нужно подстраховаться и предупредить площадь Бово до показа записи, — объявил он, не отрывая взгляда от лица человека на экране.
Идея Эрика удивила коллег.
— В чем дело? — спросила Изабель.
Сюма беспомощно развел руками, показывая, что ни в чем не уверен.
— Не знаю… Что-то в этом деле мне не нравится. Мы должны защитить себя от возможных сюрпризов.
Шарль поднялся, не в силах справиться с возбуждением.
— Я согласен с Эриком. Мы задержим показ материала на полдня и даже на сутки — возможно, появится новая информация о заложнике. Заодно продемонстрируем похитителям, что сами принимаем решения.
— Но они могут разозлиться, если не увидят свою запись в вечернем выпуске, и пошлют диск на другие каналы, которые не станут терзаться сомнениями! — воскликнула Клара.
— Это вряд ли. Пока что мы были единственными получателями, — ответил Шарль.
Эрик решил вмешаться. Возможность упустить сенсацию составляла куда более конкретную угрозу, чем зыбкое предчувствие, возникшее после просмотра видео.
— У нас есть промежуточное решение. Можно сообщить о получении диска и послания и объявить, что мы их изучаем и покажем в следующем выпуске…
— Отличная идея, — согласилась Изабель, — и великолепная приманка.
За полдня полиция опознала заложника.
«Нам необходимо проинформировать вас, месье Сюма, сведения крайне важные». Голос Фредерика Лена в телефонной трубке звучал очень серьезно, даже повелительно, встреча была назначена прямо в Министерстве внутренних дел.
Эрик взял такси и по пути на площадь Бово попытался справиться с обуревавшими его противоречивыми чувствами. Он мог гордиться, что один из самых влиятельных политиков страны выбрал его в собеседники. Детское тщеславие было не к лицу маститому журналисту, но Эрик так и не смог избавиться от этого чувства, входя во двор величественного здания. Кроме того, его терзали сомнения. Неужто он где-то облажался, поверил, что сам ведет игру, а в действительности был всего лишь пешкой?
Не мог он избавиться и от смутного страха. Логика этой истории ускользала от него. Возможно, его ждет крупное разочарование. Эрик предчувствовал, что предстоящая встреча вряд ли польстит его самолюбию — уж скорее заставит усомниться в верности собственных суждений. Его не пригласили — вызвали, и не в пресс-центр, не в студию, а прямо в министерство.
Войдя в зал заседаний, Эрик немедленно ощутил напряженную атмосферу. Лица у всех присутствующих были непроницаемые, а по манере здороваться и пристальным взглядам он понял, что никакого обмена информацией не будет.
Спокойным выглядел только Фредерик Лен. Он представил Эрика собравшимся и сообщил, что министр появится с минуты на минуту. В зале установилась тишина, и Эрик постарался встряхнуться и показать собеседникам, что они не слишком его впечатлили.
Министр коротко поздоровался, сел рядом с Эриком, и эта близость с высоким лицом странным образом успокоила его. Министр слегка отодвинул кресло, чтобы видеть и подчиненных, и журналиста.
— Вы знаете, зачем господин министр попросил вас прийти? — спросил Борис Дебрюин.
«Когда роман будет закончен, я умру» – так начал известный писатель Сэмюэль Сандерсон свою книгу. Когда-то он был обычным человеком, любил свою жену Дану и дочь Мэйан и был уверен, что семья – самое ценное, что у него есть. Но слава и богатство все изменили, этого испытания Сандерсон не выдержал. Его жизнь отныне протекала в свете софитов, под щелчки фотокамер. Поклонницы считали величайшим счастьем, если он снисходил до интрижки, журналисты почитали за честь взять у него интервью. В этом угаре остановиться, подумать было немыслимо.
Клара и Габриэль не должны были быть вместе: сын богатых родителей, наследник успешного семейного бизнеса, и простая танцовщица — что у них общего? Кажется, весь мир против них: родители и друзья Габриэля считают их отношения не более чем интрижкой, да и сама Клара временами сомневается, что у Габриэля хватит мужества пойти наперекор воле отца и матери.Иногда для того, чтобы понять, что важно, а что второстепенно, нужно потрясение. Таким потрясением в жизни Габриэля и Клары стала автокатастрофа. Судьба дала им шанс: либо все исправить, либо все потерять.
В детстве Ноам пережил страшную трагедию – на его глазах погибла мать, и он считал, что виноват в ее гибели.Долгие годы он жил в аду – его мучили непреходящее чувство вины и страх смерти.Чтобы освободиться от кошмара, он обращается к Линетт Маркюс – психотерапевту, чья методика далека от традиционной.Ноаму предстоит пройти настоящий квест, и он не знает, что ждет его на финише. И тем более он не догадывается, что не только врачебным долгом объясняется стремление Линетт во что бы то ни стало помочь ему.
У Жереми день рождения, ему исполнилось двадцать лет. Именно в этот день он решает свести счеты с жизнью: он больше ничего от нее не ждет, его бросила любимая девушка. Запив таблетки несколькими глотками виски, парень теряет сознание — и приходит в себя год спустя. Он у себя дома, а рядом — его обожаемая Виктория.Так умер он или нет? Может, он попал в рай? Или, наоборот, очутился в аду? Жереми не может вспомнить, что с ним было. Он словно потерялся на границе двух миров и превратился в зрителя, с ужасом наблюдающего, как мимо проходит его собственная, но словно чужая жизнь.
Академия надломленных душ — место, в котором подросткам из неблагополучных семей дают второй шанс. Когда в стенах этой особой школы оказываются Лана и Дилан, они далеко не представляют, что же их ждет. Загнанные в ловушку, непонятые окружающими, они всегда сами спасали себя. Но не в этот раз. В этот раз за них решают другие. Загадочные наставники обещают новобранцам другую жизнь, вот только веры в мгновенное исцеление у ребят нет. На кону их будущее, а значит, ошибиться просто нельзя.
Лиор устала искать свою любовь. Она одинока и целиком погружена в работу. Одно только занятие скрашивает ее дни — чтение. У нее есть любимый автор, и она с нетерпением ждет его нового романа: ей кажется, что в нем она найдет ответы на все свои вопросы и жизнь немедленно наладится. Но, как назло, писатель объявляет, что отныне не напишет ни строчки: сказать ему больше нечего, да и жить в мире фантазий порядком надоело.Девушка в отчаянии: ей не дождаться своей путеводной книги, а как жить дальше, она не понимает.
Приносить извинения – это великое искусство!А талант к нему – увы – большая редкость!Гениальность в области принесения извинений даст вам все – престижную работу и высокий оклад, почет и славу, обожание девушек и блестящую карьеру. Почему?Да потому что в нашу до отвращения политкорректную эпоху извинение стало политикой! Немцы каются перед евреями, а австралийцы – перед аборигенами.Британцы приносят извинения индусам, а американцы… ну, тут список можно продолжать до бесконечности.Время делать деньги на духовном очищении, господа!
Гилад Ацмон, саксофонист и автор пламенных политических статей, радикальный современный философ и писатель, родился и вырос в Израиле, живет и работает в Лондоне. Себя называет палестинцем, говорящим на иврите. Любимое занятие — разоблачать мифы современности. В настоящем романе-гротеске речь идет о якобы неуязвимой израильской разведке и неизбывном желании израильтян чувствовать себя преследуемыми жертвами. Ацмон делает с мифом о Мосаде то, что Пелевин сделал с советской космонавтикой в повести «Омон Ра», а карикатуры на деятелей израильской истории — от Давида Бен Гуриона до Ариэля Шарона — могут составить достойную конкуренцию графу Хрущеву и Сталину из «Голубого сала» Владимира Сорокина.
Коллекции бывают разные. Собирают старинные монеты, картины импрессионистов, пробки от шампанского, яйца Фаберже. Гектор, герой прелестного остроумного романа Давида Фонкиноса, молодого французского писателя, стремительно набирающего популярность, болен хроническим коллекционитом. Он собирал марки, картинки с изображением кораблей, запонки, термометры, заячьи ланки, этикетки от сыров, хорватские поговорки. Чтобы остановить распространение инфекции, он даже пытался покончить жизнь самоубийством. И когда Гектор уже решил, что наконец излечился, то обнаружил, что вновь коллекционирует и предмет означенной коллекции – его юная жена.
«Да или нет?» — всего три слова стояло в записке, привязанной к ноге упавшего на балкон почтового голубя, но цепочка событий, потянувшаяся за этим эпизодом, развернулась в обжигающую историю любви, пронесенной через два поколения. «Голубь и Мальчик» — новая встреча русских читателей с творчеством замечательного израильского писателя Меира Шалева, уже знакомого им по романам «В доме своем в пустыне…», «Русский роман», «Эсав».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.