Я – Сания - [12]
Только когда подросла, я поняла, что такое Новый год. Той ночью наступил 1998-й. Мы, дети из дома ребенка на Измайловском шоссе города Москвы, ничего об этом не знали. С нами не отмечали праздников. Мы не догадывались, что у каждого человека – даже ребенка! – есть свой день рождения. Не понимали, что значит радость. Человеческое тепло. Любовь. Да о чем это я? Многие из нас никогда не слышали собственных имен. Мы просто существовали, трясясь от страха двадцать четыре часа в сутки. Боялись взрослых до умопомрачения, до судорог, до энуреза. Шарахались от них и всегда молчали. Единственное чувство, которое мы тогда испытывали, – был СТРАХ. И он остался со мной надолго.
Глава 6
«Санта-Барбара»
В то утро я проснулась не от крика и не от боли, а от странного ощущения – кто-то осторожно трогал меня за щиколотку. От этих непривычных прикосновений по всему телу растекалось незнакомое тепло. Я открыла глаза и увидела ту самую новенькую воспитательницу. Змеиное платье.
– Что это у тебя?
Она внимательно разглядывала красные полосы на моих ногах. Я быстро втянула ноги под одеяло. Опять я делаю, как нельзя!
– Скажи мне, не бойся.
Я продолжала молча на нее смотреть. Если признаюсь, другие воспитательницы накажут так, что в полосах будут не только ноги. Змеиное платье сделало несколько шагов в сторону спящей Ани. На ее бледных, не умещающихся в кроватке ногах краснели точно такие же полосы.
– Не похоже на ремень. – Воспитательница обернулась ко мне.
Я отрицательно мотнула головой. Не могла ничего сказать. Только сжалась в комок.
– Значит, скакалка. – Она не злилась, не повышала голос. – За что же вас наказали?
– Твое-то какое дело? – В дверях возникла наша воспитательница.
Всклокоченный ежик. Красные глаза. Помятое лицо и плотно сжатые губы. В звуках ее голоса ощущалась угроза. Я слышала, что она на нас злится.
– Две девочки не умещаются в кроватях, – спокойно сказала новенькая.
– Заколебали! – Толстая шумно задышала. – Опять ноги в проход выставляли, бессстолочи?!
– Они ни при чем. – Я только сейчас с ужасом поняла, что новенькая пытается нас защитить.
Я смотрела на нее в панике. Зачем это все?! Не надо! Будет только хуже.
– Дылды! – Наша воспитательница заводилась все больше.
– Они не виноваты, – строго повторила новенькая, – кровати малы.
– Учишь их уму-разуму! – Она не слышала.
– Как учишь? Скакалкой?
– Чтоооо?! – вскинулась белобрысая.
– У детей на ногах красные полосы. Не надо делать вид, что это не твоих рук дело.
– А ты кто такая? – Наша воспитательница начала наступать. – Без году неделя работаешь! Морали пришла читать?!
– Детей бить нельзя.
– Ха! Своих родишь, потом поговорим. А пока помалкивай.
– Есть цивилизованные методы воспитания.
Я спряталась от страха под одеяло, но даже сквозь толстую ткань чувствовала электрические разряды, которые носились по спальне.
– Это тебя в твоих институтах учили? – Воспитательница оперлась о мою кровать. – Так и возвращайся туда! Чего к нам-то приперлась, говно разгребать?
– А это уже мое личное дело.
– Вот, так и скажи, – воспитательница неожиданно рассмеялась, – родить не можешь! Решила себе ребеночка присмотреть? Плавали, знаем.
– Не сметь!
– Ладно тебе, – она примирительно зевнула, ее ярость словно рукой сняло, – дело житейское. Я сто лет тут работаю. Всегда наказывали, а как же иначе? И ты через полгодика по-нашему запоешь.
– Да я…
– Не то что ремня дать, – она даже слова вставить не давала, – через пару месяцев будешь мечтать убить этих ссунов и срунов!
Я услышала стремительные шаги и громкий хлопок – дверь спальни с размаху влетела в косяк. От резкого звука вздрогнули и проснулись дети, которые умудрялись спать, пока женщины переругивались. Многие от испуга завели тоскливое «Аааааа».
– Началоооооось, – белобрысая пошла по рядам, засовывая руку под каждое одеяло, – кто обоссался за ночь? А ну, признавайтесь, бесссстолочи!
Пока ко мне приближалась угроза, я трясущимися от страха руками сгребала под собой мокрую простыню в комок. Запихивала ее под колени. Накажут. Снова накажут!
– Пороть их нельзя, – ворчание продолжалось, – да что им сделается?! Я родных-то луплю, как сидоровых коз, только лучше становятся…
На следующий день в нашу спальню пришли рабочие. Не говоря ни слова, отодвинули одну кроватку от стены и вынесли вон. А на освободившееся место поставили огромную, двухъярусную кровать. Мы никогда в жизни ничего подобного не видели! Раскрыв рты, все малыши в группе наблюдали за их работой.
– Чего вы тут жметесь? – Воспитательница с оленьими глазами подтолкнула нас с Аней вперед. – Идите уже! Это теперь ваша кровать.
Мы смотрели на нее в изумлении и не смели пошевелиться.
– Готово, хозяйка, – доложил рабочий, – укладывайте.
– Спасибо!
Как только мужчины вышли, нас с Аней грубо дернули за руки, подтаскивая к шкафу с чистым постельным бельем.
– Что замерли, дылды? – Воспитательница вложила каждой из нас в руки по простыне, пододеяльнику и наволочке. – Стелите!
Мы старались все удержать, ничего не уронить.
– А ты, – я почувствовала железную клешню на своем плече, – еще раз обоссышься, убью!
Воспитательница предостерегающе тряхнула меня за плечо и отпустила. Завороженная невиданным зрелищем, я медленно двинулась к кровати. Аня уже ползала по верхнему ярусу, старательно разглаживая по матрасу простыню.
Есть произведения, написанные в соавторстве. Ильф и Петров, Анн и Серж Голон… Олег Рой и Диана Машкова продолжили эту традицию. Но уникальность их романа в том, что он представляет собой перевертыш: одна и та же история рассказывается с позиции мужчины и с позиции женщины. Вы думаете, что сюжет таким образом дублируется? Отнюдь! Ведь мотивы поступков у женщины и мужчины, как правило, не тождественны. Особенно когда дело касается любви и брака.
Они раскачивают кроватки, в которых спят. Они качаются даже тогда, когда отвечают перед школьной доской. Они собираются в стаи и шельмуют тех, кто не такой, как они. Они воруют. Они курят и пьют. Они рано начинают половую жизнь. Они огрызаются и грубят. Именно это вы знаете о сиротах из детских домов. Именно это знание, сопровожденное непониманием и страхом, становится препятствием в усыновлении. А теперь приготовьтесь: перед вами исповедь сироты Георгия Гынжу, в подлинности которой никто не усомнится. Реальная история жизни в детском доме, рассказанная мальчиком, проливает свет на все, что вас пугает и отталкивает.
Семья, достаток, любимая работа – все это было у Маши Молчановой. Однако покоя в душе она не находила. Какой толк от личного благополучия, если рядом так много несчастных брошенных детей, обреченных на одинокую жизнь в детском доме? Маша мечтала помочь хотя бы одному такому ребенку… Но ее терзали сомнения: вправе ли она брать на себя такую ответственность, справится ли с тяжелой ношей? Ведь и у нее самой не все благополучно: дочь-подросток не поддается контролю, с мужем случаются ссоры. Их семейный корабль хоть и не идет ко дну, но время от времени попадает в жестокие шторма… А если она не сможет сделать счастливым маленького человечка? Если и ее близким, и приемному малышу станет только хуже?
Зачем берут в семью подростка-сироту? Не младенца, которого можно воспитать как собственного, а почти взрослого человека? Чтобы получать за него деньги от государства? Интеллигентная и весьма успешная женщина Екатерина Родионова в деньгах не нуждалась. Опалив однажды свою душу страданиями никому не нужных подростков, она ушла с поста главного редактора издательства, взяла под опеку девочку двенадцати лет и стала растить ее наравне с двумя собственными дочками. Скоро жизнь семьи превратилась в ад. Пережившая трагедию, озлобленная девочка вела себя так, что муж Кати почти перестал бывать дома, а сама Катя оказалась на грани нервного срыва.
Как и многие женщины, Света ставила во главу угла личную жизнь. Кто-то ведь должен заниматься детьми, домом, пока мужчина зарабатывает деньги и реализует амбиции! Проблемы в бизнесе у мужа волновали девушку лишь постольку, поскольку он все чаще стал прикладываться к бутылке и отказываться от секса. Чтобы вернуть прежнее расположение супруга, Светлана, обладательница красного диплома по финансам, решается включиться в семейное дело. И так получается, что бизнес увлекает ее. Только рад ли этому супруг, вдруг почувствовавший достойного соперника рядом с собой? И довольна ли изменениями в жизни сама Светлана?
Чем отличаются разводы русских супружеских пар от, скажем, американских? Пожалуй, тем же, чем отличаются их бракосочетания. Русские люди – страшные романтики! Ни тебе брачного контракта, ни тебе договоренностей по поводу имущественных вопросов, главное – любовь… Поэтому не странно, что Алла Немова не стала беспокоиться о том, как делить имущество, когда узнала от мужа, что он уходит от нее. Женщину гораздо больше волновал вопрос, что делать с не иссякшим в душе чувством. «Долой обиды, метания! – решила Алла. – Нужно во что бы то ни стало вернуть любимого!»Книга также издавалась под названием «Развод по-русски».
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?
Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!
Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?