Я сам себе жена - [27]
Так я очутился в велосипедной мастерской Мальсдорфа. Однако ее хозяин, Фриц Хепперт, вскоре отослал меня к своей жене на кухню: «Лоттхен, ты слишком нерасторопен для этой работы. Так ты денег не заработаешь. Иди лучше на кухню, там ты больше подходишь». Он был, без сомнения, прав, а его жена осталась очень довольна своей новой прислугой.
«Продается трюмо и старая мебель» — эта записка на дереве, недалеко от дома, заинтересовала меня, и я оказался перед домом 31 по Штайн-штрассе в южном Мальсдорфе, по адресу, который был в ней указан. Окна были забраны коваными решетками в стиле модерн с инициалами «FZ» в центре. Чугунный рельеф на фронтоне дома изображал паровоз с высокой трубой. Кто бы здесь мог жить? — подумал я. Мраморная доска ответила на вопрос: Франц Циммерманн, прусский королевский машинист паровоза».
Самого Франца Циммерманна уже не было в живых, а на вилле хозяйничали его сын и невестка и сейчас они хотели освободиться от многих вещей. Больше по наитию, чем разбираясь в искусстве. Циммерманн много чего насобирал за свою жизнь — от фарфоровых безделушек и халтуры до редких и ценных произведений искусства. Мне поручили провести распродажу имущества — дело, конечно в высшей степени интересное, но не прибыльное, однако, я все же смог приобрести много предметов периода грюндерства.
У дома и его обитателей была интересная история. Высокие окна и створчатые двери, которые сохранились и сегодня, попали сюда из берлинского дворца графа Реедерна на Унтер-ден-Линден. Первый владелец мальсдорфской виллы служил у графов дворецким и позаимствовал многие детали здания дворца, когда в 1907 году оно было снесено, потому что владелец гостиниц Адлон решил построить на этом месте свой знаменитый отель.
Так, вместе с окнами и створчатыми дверями, в Мальсдорф перекочевали четыре фигуры из песчаника, которые раньше венчали парапет крыши дворца. Дворецкий установил их для украшения своего палисадника, впрочем, не представляя их действительной ценности. Один коллекционер старинных скульптур, который хотел обязательно приобрести эти фигуры, долго кружил в своей коляске по Мальсдорфу, пока не обнаружил их в палисаднике. Он заплатил за скульптуры столько же, сколько дворецкому в свое время пришлось выложить за строительство всей своей виллы.
Старый Циммерманн был монархистом, он презирал нацистов, да и русских оккупантов не жаловал. Так, когда красноармейцы заняли Мальсдорф, он достал из шкафа свою старую солдатскую форму прусского королевства и встал у входной лестницы с ружьем, правда незаряженным, чтобы встретить непрошеных гостей: «Этот порог русские перешагнут только через мой труп». При виде старого господина в музейном костюме со старинным ружьем — верный монархист даже штык прицепил — солдаты не смогли удержаться от смеха. Они его разоружили и пообещали не грабить дом. И действительно, все осталось нетронутым. Только два маленьких происшествия разъярили старого машиниста: во время обыска один красноармеец накакал в тумбу часов в столовой, а другой в это время написал в крюшонницу.
Весь дом был как настоящий музей, когда я ступил в него через год после этих неаппетитных происшествий: жена машиниста полностью разделяла страсть мужа к коллекционированию.
В 1946 году я узнал, что собираются сносить замок Фридрихсфельде. Русские как раз выехали из него со всем своим добром, а на замок в стиле барокко набросились вандалы — как стервятники и гиены на мертвого зверя. Они выдрали доски пола, балки перекрытий, двери и часть перил — на дрова. Почти три столетия истории ничего не значат, если кому-то Здесь и Сейчас не хватает дров, чтобы согреться или сварить еду.
Я чувствовал шок: прекрасный замок, знакомый мне с самого детства, архитектура которого так впечатляет, и парадный зал которого так мне нравится, будет снесен? Что за варварство! Я пошел в контору имения. Надо было как-то изменить это немыслимое решение.
Нет, ничто не может помешать сносу, деньги уже выделены, было сказано мне. Мне не надо было объяснять, как трудно именно в Германии отменить решение государственных инстанций, к тому же, если деньги уже отпущены и чиновничья карусель завертелась. Чиновники воспринимают это как анархичную попытку нарушить их священный порядок. Моя попытка спасения, которая сегодня, я уверен, была бы обречена на провал, удалась в 1946 году, в то время хаоса, которое любой порядок доводило до абсурда.
В комнатке рядом с правлением старая седая женщина стучала на пишущей машинке. Эмми Шнайдер, бывшая секретарша владельца замка Сигизмунда фон Трескова, спросила: «Так это Вы хотите взять замок?» Потом она повернулась к управляющему: «Господин Шуберт, отдайте ему замок. А деньги мы бы лучше использовали на строительство трех силосных ям в имении». — «Великолепная идея!» — одобрил он.
Тем не менее, господин Шуберт с затаенной усмешкой осмотрел меня с головы до пят, его взгляд, слега удивленно, упал на мои короткие брюки. «А у Вас вообще-то есть деньги, чтобы отремонтировать замок?» — «Нет, — ответил я, — денег у меня совсем нет, зато есть две руки».
* * *
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
В книге друга и многолетнего «летописца» жизни Коко Шанель, писателя Марселя Эдриха, запечатлен живой образ Великой Мадемуазель. Автор не ставил перед собой задачу написать подробную биографию. Ему важно было донести до читателя ее нрав, голос, интонации, манеру говорить. Перед нами фактически монологи Коко Шанель, в которых она рассказывает о том, что ей самой хотелось бы прочитать в книге о себе, замалчивая при этом некоторые «неудобные» факты своей жизни или подменяя их для создания законченного образа-легенды, оставляя за читателем право самому решать, что в ее словах правда, а что — вымысел.
Титул «пожирательницы гениев» Мизиа Серт, вдохновлявшая самых выдающихся людей своего времени, получила от французского писателя Поля Морана.Ренуар и Тулуз-Лотрек, Стравинский и Равель, Малларме и Верлен, Дягилев и Пикассо, Кокто и Пруст — список имен блистательных художников, музыкантов и поэтов, окружавших красавицу и увековечивших ее на полотнах и в романах, нельзя уместить в аннотации. Об этом в книге волнующих мемуаров, написанных женщиной-легендой, свидетельницей великой истории и участницей жизни великих людей.
В книгу вошли статьи и эссе знаменитого историка моды, искусствоведа и театрального художника Александра Васильева. В 1980-х годах он эмигрировал во Францию, где собрал уникальную коллекцию костюма и аксессуаров XIX–XX веков. Автор рассказывает в книге об истории своей коллекции, вспоминает о родителях, делится размышлениями об истории и эволюции одежды. В новой книге Александр Васильев выступает и как летописец русской эмиграции, рассказывая о знаменитых русских балеринах и актрисах, со многими из которых его связывали дружеские отношения.