Я рожден(а) для этого - [8]

•

– «Радиохед» – отличная группа, – говорит Мак по дороге к Джульеттиной бабушке. Я чуть отстала от них – на тротуар трое в ряд не влезают. – Знаю, их считают стариками, но такие песни не устаревают. Уверен, тебе понравится.

Джульетта хихикает:

– Ты же меня знаешь, я готова слушать все, что звучит более-менее сносно.

– Я пришлю тебе ссылку на «Everything In Its Right Place», потом обсудим, – продолжает Мак, пробегая руками по волосам. – До мурашек пробирает.

Акцент у него похож на Джульеттин – такой же претенциозный, как у ребят из сериала «Золотая молодежь Челси»[3], – но в исполнении Мака он звучит отвратно. Когда говорит Джульетта, я вспоминаю актеров, которые играли в фильмах про Нарнию. А когда рот открывает Мак, на ум приходят киношные злодеи.

– Конечно, присылай, – с энтузиазмом кивает Джульетта.

В жизни не подумала бы, что ее интересует «Радиохед». На первом месте для Джульетты всегда был «Ковчег», но, кроме него, она слушает в основном поп-рок и что-нибудь энергичное и оптимистичное. А не унылое старье.

Тем временем Мак не унимается:

– Я просто без ума от классической инди-музыки девяностых. Она мало кому нравится, но по мне, это лучше, чем слушать то, что слушают все.

– Разумеется, – улыбается Джульетта.

– Я так рад, что могу поговорить с тобой о музыке, – улыбается он в ответ. – В школе никому не нравится то, что нравится мне.

– Например, «Ковчег»? – спрашивает Джульетта.

– В точку.

Затем Мак пускается в пространные рассуждения о том, как много общего у «Ковчега» и «Радиохед». Я отключаюсь, когда он начинает утверждать, что на самые мрачные песни наших мальчиков, несомненно, вдохновил Том Йорк. Этот парень говорит не меньше меня, вот только не считает нужным держать свое мнение при себе. Уверена, Джульетта видит в Маке лишь чудаковатого музыкального задрота, а я негодую только потому, что не планировала делить ее с кем-то на этой неделе. И все равно не перестаю лелеять надежду, что срочный телефонный звонок заставит его помчаться на вокзал, сесть в поезд – и уехать куда подальше.

•

Даже в присутствии Дороти я все равно чувствую себя пятым колесом в телеге. Бесполезно это отрицать. Мак и Джульетта – как Феррис Бьюллер и Слоэн, а мне досталась роль Кэмерона[4]. Вот только эти двое неубедительны, а у меня нет крутой машины.

Я с радостью удаляюсь наверх для вечерних молитв – целых десять минут я не буду слышать голос Мака! Я прошу Господа послать мне силы быть доброй и не судить его слишком строго, ведь я знаю этого человека всего час… Хотя будем откровенны, если целый час разглагольствовать о старых рок-группах, не стоит обижаться, когда тебя попросят заткнуться.

Время переваливает за одиннадцать вечера. Дороти давно легла спать, а мы поужинали и теперь сидим в гостиной: Мак с Джульеттой на диване, я – в кресле. Ребята включили на «Нетфликсе» какой-то незнакомый мне сериал, и до двух ночи, когда нам в прямом эфире покажут, как «Ковчег» идет по красной ковровой дорожке, еще ждать и ждать. Я привыкла играть главную партию в разговорах с людьми, но Мак с Джульеттой прекрасно обходятся без меня.

В пять минут первого случается самое страшное.

Джульетта отлучается в туалет, и мы с Маком остаемся в гостиной одни.

– Итак, – говорит он, едва Джульетта скрывается за дверью, приглаживает волосы и смотрит на меня.

Что – итак? Как я должна на это реагировать?

– Итак, – не слишком оригинально отвечаю я.

Мак улыбается. Фальшиво, конечно, но стоит отдать ему должное – он хотя бы пытается казаться дружелюбным. Я понимаю, почему Джульетта на него запала. Густые волосы, не слишком искренняя, но приятная улыбка. Если нарядить его в рваные черные джинсы и прищуриться, можно ощутить ковчеговские флюиды.

– Расскажи о себе, Мак.

Он смеется, будто я сказала что-то забавное.

– Ничего себе, это серьезный вопрос! – Он наклоняется вперед и ставит локти на колени. – Мне восемнадцать, я закончил школу и через пару недель отправляюсь в Эксетерский университет, чтобы изучать историю.

Я киваю, словно мне все это безумно интересно.

– И… Наверное, можно сказать, что я обожаю музыку!

Он снова смеется и скребет в затылке, будто это признание его смущает.

– Занятно, – говорю я. Так много сказал – и я все равно ничего о нем не узнала. – А с Джульеттой вы начали общаться на тамблере?

Мак застенчиво улыбается.

– Ну да, я ей написал пару месяцев назад. Подумал, вдруг ответит… И мы как-то разговорились. Мне кажется, у нас много общего.

– М-м-м, конечно! – Надеюсь, это прозвучало не слишком саркастично. Просто мне сложно представить двух более разных людей. Джульетта обожает интернет-мемы и разбирать по косточкам фандомные теории. А Мак скорее похож на типа, который выкладывает селфи в инстаграм, чтобы собрать побольше лайков.

– Теперь твоя очередь. Расскажи о себе, – просит он.

– Без проблем, – отвечаю я, вскидывая брови, словно принимаю вызов на дуэль. – Мне тоже восемнадцать, я тоже закончила школу и с октября буду изучать в университете психологию.

– Психологию? Круто. Хочешь стать психологом? Или психотерапевтом?

Я складываю руки на груди и пожимаю плечами.

– Если б я знала!

Мак смеется, хотя в глазах его мелькает паника – словно он не уверен, можно смеяться над подобным или нет. Но уж лучше так, чем рассказывать ему правду: я выбрала психологию только потому, что по всем остальным предметам у меня оценки ниже среднего и она меня хоть чуть-чуть интересует. А вообще-то я понятия не имею, чем хочу заниматься.