«…Я прожил жизнь» - [78]
Видимо, была кому-то какая-то выгода, чтобы развращать, провоцировать и губить советских подростков, подвергая одновременно их родителей жестокому отчаянию. Это мое твердое убеждение.
С моей точки зрения, следственный материал в отношении моего сына порочен и дело, беря его по существу и во всей его глубине, проведено неправильно, с нарушением основных принципов советского государства в отношении детей.
Полтора года, которые мой сын томится по тюрьмам, срок более чем достаточный, какой только может вынести больной подросток. Поэтому я прошу Вас приговор в отношении моего сына опротестовать, а сына освободить.
Приложение:
Адрес: Москва, Тверской бульвар, д. 25, кв. 27. Андрей Платонович Платонов.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 652–654. Публикация Л. Сурововой.
Голяков Иван Терентьевич (1888–1961) с мая 1938 г. – председатель Верховного Суда СССР.
{240} В. П. Ставскому.
13 декабря 1939 г. Москва.
Владимир Петрович[739].
Я прочитал рассказ тов. Вьюркова «Жила»[740]. Помоему, рассказ очень хорош, и я самым серьезным образом рекомендую этот рассказ Вам – для напечатания в журнале. На днях приду к Вам – принесу рукопись своего нового рассказа[741].
Еще раз очень прошу прочитать рассказ А. И. Вьюркова и опубликовать его.
Жму Вашу руку. Привет.
А. Платонов.
13/XII 39.
Впервые: Воспоминания. С. 434 (без указания адресата). Публикация Е. Шубиной.
Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 1452, оп. 1, ед. хр. 235, л. 1. В автографе первоначальная дата «13/V» исправлена на «13/XII».
Ставский Владимир Петрович (1900–1943) – прозаик, редактор журнала «Новый мир». В 1936 г. Ставский (в то время секретарь президиума правления ССП) дал высокую оценку работы Платонова в коллективном труде «Люди железнодорожной державы» (см.: Воспоминания. С. 328).
{241} М. И. Панкратьеву.
28 декабря 1939 г. Москва.
Прокурору Союза ССР тов. М. И. Панкратьеву Принося Вам свою глубокую благодарность – за то, что в результате Ваших действий приговор по делу моего малолетнего сына Платонова Платона Андреевича был отменен[742], – прошу Вас принять во внимание следующее.
1. Письмо сына, которое находится в деле и которое вменяется сыну в проступок, единственно верно можно охарактеризовать лишь как мальчишескую выходку, причем мой сын, конечно, не отдавал себе отчета в том значении, которое могут придать такому письму, и не сознавал и не мог сознавать смысла своего поступка. Да и поступок-то этот абсолютно бессмысленный и не мог иметь никаких вредных последствий. Мне, правда, неизвестен точный текст письма, но о сущности его я имею представление. Я убежден, кроме того, что письмо это написано под влиянием других, более старших, развращенных людей, уже, вероятно, осужденных, и является с их стороны провокационным актом по отношению к подростку, совращением последнего. Далее, мне известно опубликованное в газетах разъяснение Пленума Верховного Суда СССР[743] (в конце лета тек[ущего] года), по точному смыслу которого нельзя привлекать к ответственности по политическому обвинению подростков до 16-ти лет; моему сыну в момент ареста было 15 лет с несколькими месяцами (в деле есть нотариальная копия выписи из метрической книги). Письмо, о котором идет речь, если даже его принимать всерьез, невозможно квалифицировать иначе, как некий политический проступок, и, следовательно, и с этой точки зрения, на основании разъяснения Пленума Верховного Суда, сын не подлежит ответственности.
2. Скоро будет два года, как мой сын томится по тюрьмам и лагерям. Сейчас он находится в Норильском лагере (Таймырский округ), за Полярным кругом, где работает плотником[744].
По форме и по духу советских законов, по существу нашего общества – не следует детей содержать в заключении столь значительный срок, да еще за полярным кругом, во мраке Полярной ночи. Но поскольку это уже случилось, необходимо немедленно прекратить такое наказание, о чем я и прошу Вас, прокурора Советского Союза.
3. Я прошу Вас, чтобы мой сын был освобожден без последствий, уменьшающих его гражданские права. Ведь заключенному и сейчас всего 17 лет; ему надо жить и учиться[745]; он не должен быть лишенным права пойти в Красную Армию, когда наступит его срок; он не должен быть лишенным возможности жить вместе со своими родителями.
Заключенный мальчик слишком многое перестрадал и утратил, чтобы дополнительно нести страдания, как неполноценный в гражданском смысле человек. Мы, родители, убеждены, что Вы предпримете дальнейшие действия для скорого освобождения нашего сына – без всяких последствий, которые могут отяготить его дальнейшую судьбу. Пусть он как можно скорее забудет пережитое им тяжкое наказание – он ведь еще только вступил в свою юность – и не будет более чувствовать себя обездоленным омраченным человеком.
С глубоким уважением [А. Платонов].
28/XII 1939 г. Адрес: Москва, Тверской бульвар, д. 25, кв. 27. А. П. Платонову.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 655–656. Публикация Л. Сурововой.
{242} П. А. Платонову.
Декабрь 1939 г. Москва.
Поздравляем дорогого сына с освобождением[746]. Телеграфируй, как ты думаешь устроиться до того, как представится возможность выехать в Красноярск, не спеши, не делай этим отъездом ошибочных шагов, не принимай решений без нашего совета – сейчас полярная ночь, поездка далека, трудна. Сколько тебе куда нужно перевести денег. Всего тебе в Норильск переведено восемьсот пятьдесят рублей. Есть возможность временно устроить тебя в Дудинке
