Я проклинаю реку времени - [49]
— Ну все, Арвид, все хорошо, довольно, — сказала мама, но я плакал, и она неловко похлопала меня по плечу, на этот раз посильнее, и сказала: — Слышишь, все.
И тогда я наконец замолк. Подошел смущенный Хансен, и мы поднялись на борт. У меня не было билета, но паром в столь ранний час никогда не бывал заполнен. Мы прошли в глубину салона, мама вытащила потрепанный кошелек, который всегда держала в сумке, и заплатила сколько я там стоил.
23
Мы стояли на крыльце, взявшись за руки. Здесь сдавались домики отдыхающим. Я бывал здесь однажды, но тогда было лето и тени не такие длинные, как сейчас. Мы приехали сюда, чтобы побыть вдвоем. Мороз проедал насквозь. Из-за большого дома показалась хозяйка, она поднималась по склону от воды, на ней был синий пуховик и в руках ведро, в нем плескалась рыба, кажется карп, последний раз я рыбачил в детстве и все о рыбе забыл. Хозяйка посмотрела мне в лицо, перевела взгляд на мою спутницу, увидела, что она совсем девочка, и снова посмотрела на меня.
— Это вы хотите снять дом? — спросила она.
— Да, — ответил я.
— Я ждала вас завтра.
— Нет, сегодня.
— Вот как, — сказала она.
— Угу, — ответил я.
— Ну и хорошо, — сказала она. — Это никакой роли не играет, кроме вас, отдыхающих нет, все свободно, выбирайте любой домик.
Я твердо знал, какой домик хочу, и назвал ей номер. Она открыла дверь, поставила ведро и сняла ключ с доски на стене, я успел рассмотреть несколько рядов крючочков, под каждым номер и такой же номер — на пластмассовой бирочке на ключе.
— За домом поленница, берите сколько надо. Если еще что-нибудь будет нужно, говорите.
— Скажем, — ответил я, — но, думаю, мы разберемся.
— Я езжу в магазин рано утром, могу и вам что-нибудь привезти, — сказала она, и мы хором ответили «спасибо», если будет надо, мы зайдем.
Мы спустились с крыльца и прошли через двор, где стоял закрытый до лета киоск с прижатыми по бокам рекламами газеты VG, и дальше мимо накрытого брезентом трактора, вниз по дорожке, петлявшей среди вкривь раскиданных между деревьев домиков, к самому из них последнему, красному, у самой воды. Фундамент упирался прямо в скалу и с той стороны был высоким, а со стороны дорожки и входа — низким. Из окна открывался вид на утес на другом берегу, колоннада корабельных сосен спускалась до самого зеркала воды. Внизу в бухте летом, когда отдыхающих много, работал магазинчик. Народ приплывал туда со всех окрестностей, и вдоль длинного причала болтались привязанные лодки, красивое зрелище, сказала мне одна женщина, когда я был здесь в последний раз, но сейчас магазин был закрыт.
Несколькими часами ранее мы сели в автобус в Осло у реки Акерсэльв, на красивой площади в районе Анкерлёкка, теперь заставленной высокими общежитиями, а тогда там была автобусная станция прямо напротив храма Святого Якоба, построенного из красного кирпича, как почти все церкви в Осло. Он красиво смотрелся за голыми кленами, которые выстроились в аллею, спускавшуюся к реке и Мосту сказок.
Мы вошли там в автобус и сели на заднее сиденье, а вскоре автобус с достоинством точно по расписанию выехал на Стур-гате, и шофер был, как поется в песенке, в хорошем настроении. Мы ехали через восточную часть города, Грёнланд и Гамлебю, и дальше свернули на юг по Моссевейен, взобрались на горку у станции Льян, и снова вверх по Херрегордсвейен, и в третий раз карабкались вверх уже не помню где, зато точно помню, что у Хаукето мы спускались вниз, тогда там не было ни высоток, ни многоквартирных домов и место походило на деревню с лесом. Дизельный двигатель заставлял дрожать корпус автобуса, на подъемах он ходил ходуном, и гадкие трясучие волны расходились от него по ступням, лодыжкам, поднимались к бедрам и животу, ощущение было почти эротическое, она положила обе руки на живот в самом низу, прошептала «еще, еще, ну еще», закрыла глаза и растянула на лице довольную улыбку. Потом отняла руки и смущенно засмеялась. И мы тихо, для себя, запели песню солдат Восьмой армии[9]:
и так далее, и только пара пассажиров оглянулась в нашу сторону. Мы посмеялись над ними, и над песней тоже, не смогли удержаться от этого, сидя в автобусе, который ехал по лесам страны с названием Норвегия, где совершенно очевидно каждый день шла классовая борьба, но шла подспудно, не ожесточенно. И к тому же у песни был сам по себе хороший ритм, мы отстукивали его по спинкам сиденья перед нами.
Красного, почти винного цвета автобус с голубыми рамками вокруг окон неспешно подкатил к развилке, где справа была станция Хаукето, а налево шла дорога к Энебаку. Мы свернули на Энебак, и все было как и в прошлый раз, каждый поворот, остановки с деревянными навесами и ржавыми табличками, киоски; сейчас заколоченные и — на фоне прозрачного леса — явственно неказистые и обшарпанные, они были до краев заполнены пустотой и временем, которое пришло и снова ушло, в них не было ни батончиков «Квиланч», ни шоколада фабрики «Фрейя», ни разноцветных рядов сигарет «Уинстон», «Саут Стейт», «Блю Мастер» и «Тидеманнс Тедди», все без фильтра.
Роман «Пора уводить коней» норвежца Пера Петтерсона (р. 1952) стал литературной сенсацией. Автор был удостоен в 2007 г. самой престижной в мире награды для прозаиков — Международной премии IMРАС — и обошел таких именитых соперников, как Салман Рушди и лауреат Нобелевской премии 2003 г. Джон Кутзее. Особенно критики отмечают язык романа — П. Петтерсон считается одним из лучших норвежских стилистов.Военное время, движение Сопротивления, любовная драма — одна женщина и двое мужчин. История рассказана от лица современного человека, вспоминающего детство и своего отца — одного из этих двух мужчин.
Весь мир тюрьма, а Дания — одно из самых худших ее подземелий, горько заметил Гамлет. Так ли это? Датская девочка, девушка, потом зрелая женщина, от лица которой ведет повествование знаменитый скандинавский писатель, таит наивную мечту перебраться из Дании… в Сибирь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
В романе знаменитого французского писателя Жана-Мари Гюстава Леклезио, нобелевского лауреата, переплетаются судьбы двух девочек — еврейки Эстер и арабки Неджмы (оба имени означают «звезда»). Пережив ужасы Второй мировой войны во Франции, Эстер вместе с матерью уезжает в только что созданное Государство Израиль. Там, на дороге в лагерь палестинских беженцев, Эстер и Неджма успевают только обменяться именами. Девочки больше не встретятся, но будут помнить друг о друге, обе они — заложницы войны. И пока люди на земле будут воевать, говорит автор, Эстер и Неджма останутся блуждающими звездами.«Я думаю теперь о ней, о Неджме, моей светлоглазой сестре с профилем индианки, о той, с кем я встретилась лишь один раз, случайно, недалеко от Иерусалима, рожденной из облака пыли и сгинувшей в другом облаке пыли, когда грузовик вез нас к святому городу.
«Мех форели» — последний роман известною швейцарского писателя Пауля Низона. Его герой Штольп — бездельник и чудак — только что унаследовал квартиру в Париже, но, вместо того, чтобы радоваться своей удаче, то и дело убегает на улицу, где общается с самыми разными людьми. Мало-помалу он совершенно теряет почву под ногами и проваливается в безумие, чтобы, наконец, исчезнуть в воздухе.
Каждая новая книга Патрика Модиано становится событием в литературе. Модиано остается одним из лучших прозаиков Франции. Его романы, обманчиво похожие, — это целый мир. В небольших объемах, акварельными выразительными средствами, автору удается погрузить читателя в непростую историю XX века. Память — путеводная нить всех книг Модиано. «Воспоминания, подобные плывущим облакам» то и дело переносят героя «Горизонта» из сегодняшнего Парижа в Париж 60-х, где встретились двое молодых людей, неприкаянные дети войны, начинающий писатель Жан и загадочная девушка Маргарет, которая внезапно исчезнет из жизни героя, так и не открыв своей тайны.«Он рассматривал миниатюрный план Парижа на последних страницах своего черного блокнота.
Йозеф Цодерер — итальянский писатель, пишущий на немецком языке. Такое сочетание не вызывает удивления на его родине, в итальянской области Южный Тироль. Роман «Итальяшка» — самое известное произведение автора. Героиня романа Ольга, выросшая в тирольской немецкоязычной деревушке, в юности уехала в город и связала свою жизнь с итальянцем. Внезапная смерть отца возвращает ее в родные места. Три похоронных дня, проведенных в горной деревне, дают ей остро почувствовать, что в глазах бывших односельчан она — «итальяшка», пария, вечный изгой…