Я пришла попрощаться - [22]

Затем вас переполняет гордость и вы пыхтите, как старый воздушный шар.

Я был переполнен этим чувством, потому что не раз думал об этом и надеялся, что кто-то из моих детей подарит мне внука. Был 2003 год, Блу исполнилось тридцать два, а Кэт было тридцать три, но они не собирались иметь детей.

Кэт после окончания школы поступила в университет, затем получила место в одной из юридических фирм. Фирма была настолько довольна ее работой, что предложила ей поехать в Лондон — поработать в лондонском отделении. И она не упустила эту возможность. Там Кэт встретила парня по имени Дэвид, и прежде чем я узнал об этом, он уже успел надеть на палец моей дочери огромное кольцо, похожее на ледяную глыбу, и они обручились. В начале 2001 года они переехали в Нью-Йорк и планировали сыграть большую свадьбу на смотровой площадке Всемирного торгового центра и пригласить на нее Блу, Фэт и меня. Сначала я отказывался, потому что деньги на свадьбу давал Дэвид и я не был уверен, что смогу принять такое приглашение для себя и своих взрослых детей. Вы, наверное, догадываетесь, что я никогда не летал через океан. Я из той категории людей, которые считают, что их страна — лучшая в мире, и ничто из того, что я видел по телевизору, не смогло переубедить меня. С другой стороны, Кэт первый раз выходила замуж. Но как только я принял решение ехать, произошло нападение на Всемирный торговый центр. Все изменилось. Родители Дэвида, которые очень часто летали на самолете, внезапно не захотели лететь из Лондона в Нью-Йорк. Да и Кэт уже не мечтала о грандиозной вечеринке, потому что центр города развалился на куски. Свадьба прошла скромно, в регистрационном офисе, и нам прислали фотографии. Мне хотелось, чтобы Кэт приехала домой. Я спросил ее, не хочет ли она воспитывать детей в более безопасном месте. Я полагал, что жить в городе, где пытаются всех убить, опасно. Но Кэт решительно отказалась, и Дэвид сказал, что они не позволят террористам победить. Итак, они остались в Нью-Йорке, и я думал, что, может, поэтому у них и нет детей. Как же можно растить и воспитывать детей в городе, где совершают такие преступления? Когда я говорил об этом с Кэт, я чувствовал, что она не расположена к такой жизни. У нее были цели, а она всегда их достигала. И они никак не были связаны с большой семьей и ведением домашнего хозяйства.

Что касается Блу, то я советовал ему хорошенько подумать, прежде чем жениться, напомнил о своем печальном опыте и о том, что мы с его матерью соединили свои судьбы слишком рано, и вот что из этого получилось.

Казалось, этот совет пришелся ему по душе, и, насколько мне известно, никаких серьезных отношений у него не было, да и откуда им взяться?

В городке Лайтинг-Ридж, где жил Блу, на восемь парней приходилась одна женщина. Не нужно забывать, как жил Блу. Он разрабатывал свой участок и рыл тоннели. Иногда камни черного опала появлялись на поверхности, но большую часть времени Блу подрабатывал — копал ямы для туалетов. Когда приходило время принять душ (поверьте, что так принимают душ многие в городке), он подвешивал ведро с водой на веревку и опрокидывал его на себя. Если такого парня, как Блу, это устраивало, то вряд ли найдется женщина, которой понравились бы подобные удобства.

Что касается Фэт (ей исполнилось двадцать три), в ее годы у нас с Пэт уже были Кэт и Блу. Но кто же мог подумать, что из троих детей именно Фэт будет первой? Однако это случилось, и узнал я об этом от судьи. В здании суда. В Форстере. Готов ли я был к этому, не знаю, но чувствовал себя счастливым, как говорят, на седьмом небе. Фэт была рядом со мной. Мы открыли тяжелые двери и вышли на дорожку. Я готов был сказать о том, как я счастлив, но тут Фэт спросила, есть ли у меня с собой чековая книжка.

— Чековая книжка?

— Для залога. Нам нужно, чтобы ты оставил залог, иначе Пола не выпустят.

Тогда я понял, для чего Фэт позвала меня в суд. Если бы не это, я бы даже не узнал о ее беременности. Мне следовало тогда сказать ей, что я не заплачу за то, чтобы Хайнца выпустили из тюрьмы. Но дочь взяла меня за руку, и мы вернулись в здание суда, подошли к стойке, где сидела женщина за стеклом. Фэт сказала:

— Мы по делу Пола Хайнца. Приговор об условном освобождении. Мы готовы заплатить взнос.

И она подтолкнула меня вперед. Я стал рыться в карманах, но чековая книжка осталась дома. Фэт побледнела.

— Отец, ты должен привезти ее, иначе они заберут Хайнца.

— Я должен привезти книжку.

— Мы закрываемся в четыре.

— Я приеду в три тридцать.

По дороге домой я все время думал о том, что скоро стану дедушкой, и представлял, как буду показывать фотографии своего внука знакомым в местном клубе. Достав чековую книжку из ящика комода, я поехал в суд.

Фэт ждала меня у стойки. Я достал чек и расписался, Фэт быстро положила чек под стекло. Женщина поставила печать и прикрепила чек к бумагам.

Она сказала, что Хайнца скоро приведут, и ушла с бумагами. Пока ее не было, Фэт обняла меня, и я нежно приобнял ее и, чуть отпрянув, посмотрел на ее живот и спросил:

— Фэт, почему ты мне не сказала?

— О чем?

— Что у тебя будет ребенок.