Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба - [52]

Девушка махнула рукой и отвернулась, признавая поражение. И мы отправились прямиком по стрелке, приведшей к дому на левой оконечности порта, почти на самом берегу глубокой подковообразной бухты. Как ясно видно из текста, череп донимал мужика по ночам, но ждать захода солнца не вариант. К сожалению, ведьмачьим чутьем «Иринор» меня обделил, и просто пройти до цели по красным светящимся кляксам, увы, не получилось. Поэтому пришлось задействовать опыт другого — более реального и приземленного следователя, а именно детектива Фелпса из L.A. Noire.

И расследование любого преступления начинается с опроса, собственно, заявителя. Который (пусть и случайно) осквернил могилу и уже преднамеренно не воздал покойному должных почестей. Больше всего я опасался, что непись или погиб во время беспорядков, или записался в ополчение и ушел на баррикады, но то ли госпожа Удача наконец соизволила повернуться лицом, то ли игромех принудительно вернула квестгивера на положенное место. Так или иначе, дверь открыл невысокий мужичок под пятьдесят с рябым и опухшим явно не от слез лицом, украшенном длинными черными усами, свисающими как у сома. Носил хозяин засаленную рубаху, бурые шаровары, поеденный молью кептарь и широкополую соломенную шляпу, а в уголку посиневших губ держал засохшую соломинку.

— Да? — крякнул мужичок, сверля меня крохотными черными глазками из-под навеса кустистых бровей.

— Ваше? — протянул бумажку с заданием как удостоверение, держа за уголок большим и указательным пальцами.

— Ха... — пьяница почесал пивное брюшко. — Мое. Токмо вы опоздали мальца.

В желудок плюхнулся обмороженный спрут и принялся елозить щупальцами по стенкам. Холод моментально затек в ноги и сковал горло, и все же я нашел в себе силы уточнить:

— Череп уже нашли?

— Да буй там плавал! — хозяин подбоченился и сплюнул в сторону. — Денег у меня больше нет. Потратил все на... э-э-э... помощь Сопротивлению. За свободный Хаб-Харбор! — он вскинул кулачок. — Долой тиранию!

— Фух, — с облегчением выдохнул и смахнул пот со лба. — Тогда поможем бесплатно. За влитые, так сказать, средства в общее дело.

— А-а, — судя по хмурому взгляду, подкол раскусили. — Ну, как хотите. Отказываться не стану, а то эта падлюка безглазая простым матом не ограничивается. Опосля на частушки перешла, а теперича песни завывает, собака облезлая. Ты бросил меня в канаву, — хрипло протянул мужик, как вступление грустной и лиричной баллады, — а я отодрал твою маму. Ты скажешь — но как? Ведь она умерла! Посмотри на себя — вот же мудак! Ведь и я не совсем живой, млять.

Хира хрюкнула.

— Очень интересно, — смущенно пробормотал я. — Кстати, о канаве. Где она?

— Да тут, через улицу. Сейчас провожу, только лопату прихвачу.

Вопрос о лопате отпал сам собой, когда мы увидели кучу гнили, выпирающую из рытвины по самое колено. Строительный мусор, пищевые отходы, трупы животных, дерьмо — все перемешанное, утрамбованное и сопревшее, стоит поднести ладонь, и почувствуешь жар как от остывающей печки. Пожалуй, здесь костюм для Нижнего мира пригодился бы больше, ибо в средние века в крохотных портовых городках засирали все так, как никаким демонам и не снилось. Предлагать копаться в этом девушкам — крайняя степень неуважения, а суккубу и спрашивать бесполезно — пошлет куда подальше. Пришлось рыть самому, дыша через подносимый ко рту рукав и удерживая воздух до тех пор, пока не начинало нестерпимо жечь в груди. Хорошо еще Ингрид догадалась чадить кадилом, иначе точно помер бы от миазмов и тошнотворных испарений.

Особый кайф при подобных раскопках — когда прорезаешь лопатой взбухший живот дохлой кошки, и содержимое с громким чавканьем летит под ноги или повисает на черенке темно-красными гирляндами. Спутницы стояли спиной к яме и то пару раз чуть не вырвали, и только Хира наблюдала за процессом воодушевленным взглядом, прикусив сгиб пальца. Да уж, квесты бывают... разные.

Где-то через час непосильного труда, когда от вони закружилась голова и поплыли кляксы перед глазами, с залитого коричневой жижей дна со звуком винной пробки выскочил череп, объятый зеленоватым призрачным пламенем. Из-за колышущихся на ветру сгустков эктоплазмы казалось, будто у головы длинная густая шевелюра. Еле успел заслониться от брызг и полупрозрачных, почти растворившихся кусочком не хочу знать чего, и тут сверху с замогильным эхом грянул возмущенный глас:

— Кого тут хер принес?! Кто осмелился потревожить мой дневной сон?! Я, Эррама Дарран — полковник пятой каэрвурской бригады, командир четвертого ударного соединения альвалланской конницы, истребитель разбойничьей рати атамана Бабули и бич заорского побережья!

Лера прыснула.

— Атамана Бабули и его помощника — гетмана Дедули.

— Молчать! — из глазниц выстрелили струи потустороннего огня. — Я видел руины Тир-Нарифа, я прошел маршем через истанские Пики, я командовал парадом перед самим царем Иринора! Как смеете вы, дети шелудивой свиньи, насмехаться надо мной? А, млять?

— Извините, пожалуйста! — сказал, пряча усмешку, и приставил ладонь козырьком — не отдавая честь, а заслоняясь от льющихся из черепа помоев. — Мы пришли помочь. И похоронить вас с подобающим достоинством.