Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба - [44]

— Анка.

— А я... в смысле...

Девушка нервно улыбнулась — вряд ли ее заботит болтовня ни о чем после всего пережитого и того, что только предстояло пережить.

Чем ближе подходили к площади, тем гуще собиралась толпа, а на подступах к лобному месту и вовсе пришлось поработать локтями, чтобы пробраться хотя бы в третий ряд. Никаких проблем из-за этого не испытывал — к ботам давно привык и больше заботился мыслями о соратниках. Вернее, не о них самих, а о том, как поступлю, если Ариша прикажет их казнить. Ведь это уже не мобы, не полигоны и не строки кода, это живые люди со своими судьбами, нравами и предпочтениями. Могу ли я допустить, чтобы взбесившийся искин убил друзей? Нет. А как я могу ему помешать? А хрен знает. Изначально планировал завести толпу и сорвать кровавое представление, но глядя на избитых, изнуренных голодом, угрюмых зомби, вряд ли стоило рассчитывать на сколь-нибудь полезную поддержку.

Вокруг фонтана возвели широкий помост из выставленных квадратом и застеленных досками бочек. На виду осталась лишь статуя — мраморный демиург взирал на грядущее действо пустыми глазами. Слева от «сцены» стояла плаха, на ней сидел голый по пояс здоровяк, держа меж ботинок топорище размером с блюдо для фруктов. Справа высились колодки на одну персону, а по центру — прямо под безмолвным наблюдателем — разместили красивое резное кресло. Угадаю с одной ноты, чья гнилая задница на него усядется.

Неподалеку от ворот квартала знати припарковали телегу с высокой клеткой, куда как килек в банку набили арестантов — молодых и совсем старых, мужчин и женщин, прилично одетых и нищих в обносках. Все они поверили мне и вот к чему это привело. Но как ни всматривался, так и не заметил ни Леру, ни Ермака. Либо Ариша припасла их под занавес, либо вообще не собиралась убивать, а использовать как рычаг давления. Хотелось бы верить, да верилось с трудом.

Трибуну от зрителей отделяли четыре кольца стражи, причем последними стояли лучники, а значит, никакой пощады ждать не придется. Вдобавок, вдоль главной улицы вытянулась колонна в два десятка бойцов, не меньше, и все с боевым оружием — кистени, мечи, шестоперы. Так что я мог закатать губу не только на восстание, но и даже на обличительные выкрики из толпы, ведь горлопану скорее всего тут же укоротят язык по кадык. Первой волны беспорядков мэр явно не ожидала и чуть не упустила ситуацию из-под контроля, зато теперь подготовилась держаться за власть до конца, не жалея ни своих, ни чужих. Хотя по большому счету тут все были свои, кроме одной — бледной тощей мымры по фамилии де ла Кюр.

Вспомнил говно — вот и оно. Со стороны крепости на площадь вышла небольшая, но вне всякого сомнения пышная процессия. Первым шел стриженный под горшок чопорный писарь (не знаю, как его зовут, но так и просилось прозвище Залупоголовый) со свитком приговоров на вытянутых ладонях. За ним шествовала Ариша в красном бархатном платье, расшитом крест-накрест золотыми нитями, на пересечении которых поблескивали алмазы величиною с горошину. Зуб даю — купила на казенные (читай, краденые) деньги. Налицо нецелевое расходование налогов — не по масти судье крохотного портового города одеваться как императрица. И не стесняется, сука. Совсем народ за дебилов держит. Еще и патлы свои жидкие завила в высокий, похожий на кучу дерьма бублик, а уж цацками обвешалась что шаман амулетами. И колье, и цепочка, и шелковый коллар на тонкой длинной шее, а мочки аж обвисли от тяжеленных сережек в виде четырехконечных звезд.

Подсчитывая, сколько тысяч золотых монет перла на себе воровка, не сразу заметил плетущуюся следом Леру. Рыцарь в целом выглядела нормально — ни побоев, ни следов пыток, но из одежды на ней был только стальной ошейник, который за две цепи держали ухмыляющиеся стражники. Девушка шла с гордо поднятой головой и расправленными плечами, не прикрывая большую, но высокую и крепкую грудь с темными сморщенными от холода сосками. То ли не стеснялась неписей, то ли не знала, что я окажусь в толпе, то ли решила показать всем стальной характер и презрение к смерти.

Хотел отвернуться, но все же задержал взгляд на спортивных бедрах, упругом животике с бурым треугольником внизу, и длинных, натруженных ножках. Чудо как хороша. Валькирия. Амазонка.

— Бедная... — шепнула Анка.

Эти слова вернули в чувство. Все-таки пришел не на стриптиз, а на казнь, и думать надо о спасении красотки, а не о том, что сделал бы с ней наедине да при свечах. Вот только как поступить? Рискнуть натравить народ на стражу? Вряд ли босота сумеет не то что прорваться к сцене, а хотя бы смять первый ряд. Зато меня сразу вычислят и замочат. Фак.

Пока Ариша устраивалась в кресле, не находя места здоровенной как простыня юбке (как ослицу не наряди — единорогом не станет), Залупоголовый вышагал на край помоста и с важным видом развернул свиток, держа его на вытянутых руках так, словно бумагу посыпали сибирской язвой.

— Всем внимание! — пискляво вякнул самозваный герольд. — Поприветствуйте достопочтимую и уважаемую госпожу де ла Кюр, вашу кормилицу, защитницу и последнюю надежду!