Я попал в ЛитРПГ-5. Арграгеддон - [11]

Проще говоря, эта пещера — логово задротов, которые любят игры и книги, а не бухать по падикам и клеить телок, как нормальные пацаны. А может, я выдаю желаемое за действительное. Какая разница? Деление на Свет и Тьму — это просто правило. А у любого правила бывают исключения. Которые, между тем, эти правила не отменяют. В нацисткой Германии жило множество людей, отказавшихся принять идеалы Гитлера. Оправдывает ли его это? Нет. Вот и здесь то же самое.

Изгонит ли смерть Владыки легионы демонов? Вернет ли игрокам-приспешникам прежний вид и характер? Избавит ли от несправедливостей, опасностей, убийств и войн? Вряд ли. Только в глупых ленивых сценариях падение главаря мгновенно уничтожает рядовых прихвостней. Никуда они не денутся, не погибнут, не уверуют в добро, не раскаются и не отключатся, как дроиды Торговой федерации. Но лишившись головы, твари лишатся и единства. Развалятся на сонм разрозненных кланов, которые утонут в грызне за власть.

И пройдет еще немало времени, прежде чем черти объединятся и начнут готовиться к новому вторжению. Неизбежен ли этот итог? Совершит ли колесо Сансары полный оборот? Можно ли хоть как-то остановить этот процесс? Уверен, в этом суть Иринора — в цикличности угроз и спасений, ведь сказкам всегда нужны злодеи и герои, иначе они превратятся в обыденность, растеряют все волшебство, азарт, жажду приключений и попросту забудутся, как забывается любая рутина.

Я так задумался, что не сразу заметил непривычную тишину. Нет, она не стала абсолютной, но оркестр перестал играть, парочки — танцевать, а покупатели — торговаться, словно у всего «Приюта» убавили громкость раза в два. И ровно во столько же выкрутили возмущенный голос Хиры.

Непонятно, о чем и с кем бестия спорила, но явно началось нечто нездоровое и, возможно, опасное. Перебирая в голове варианты — один другого хуже — схватил меч и бросился на выручку. Пришлось немало постараться, с одной стороны проявляя вежливость, чтобы не ссориться с охраной, и с другой — настойчивость, чтобы побыстрее протиснуться через столпившихся кружком демонов. Огибая шепчущихся девушек и осторожно отталкивая плечом парней, я добрался до первого ряда и, наконец, понял, что стряслось.

Прислужница стояла напротив замершей, как статуя, Ангиз, топала копытом, размахивала руками и трясла когтистыми пальцем перед совершенно невозмутимым лицом. Ассасин же вновь приняла позу «вольно» на американский манер, вздернула подбородок и не мигая смотрела куда-то промеж сестриных рогов.

— Повторяю в десятый, чтоб тебя, раз! Хватит за мной таскаться!

— У меня приказ, — в десятый раз равнодушно ответила убийца.

— Да плевать на приказы! Нашелся, блин, командир полка! Вали за ширму и липни к своему ненаглядному, а меня оставь в покое!

— Приказано сопровождать и охранять. Выполнение приказа из-за ширмы невозможно.

— Отвали, не то хуже будет! — суккуба сжала кулаки.

— Так, хватит шоу! — шагнул к спорщицам и поднял ладони. — Вон, уже стражники идут. Все в порядке, господа! — крикнул двум угрюмым бородачам, возвышающимся над обычными посетителями на полторы головы. — У моих дам небольшое недопонимание. Мы больше никому не помешаем. Мы же никому не помешаем?

Хира отвернулась и скрестила руки на груди. Да что с ней вообще такое? Это уже не ревность, не стервозность, а какие-то высосанные из пальца капризы ради капризов. Заняться, что ли, больше нечем?

— Давайте же купим, что надо — и поедем. Если на каждой остановке будем наводить столько шороха, нас выпасут через пару дней.

— Я уже все купила, — ответила суккуба. — И договорилась о доставке и сборке, прежде чем заметила хвост. Это же надо так обнаглеть, что послать шпионить за мной мою же сестру!

— Я… не посылал никого шпионить! Лишь проследить, чтобы на тебя не напали!

— Сказки будешь кому-нибудь другому рассказывать. Сам, значит, лапаешь ее и обнимаешь, а мне и шагу ступить нельзя без контроля!

— Да не собирался я… Слушай, пойдем отсюда, пока нас не вышвырнули. И так все косятся.

Хира ничего не ответила и направилась к выходу.

Пока дошли, отряд шустрых чертенят в кожаных фартуках приступил к завершающим работам. Кухня обзавелась буржуйкой с плитой, убогим столиком и привинченными лавками — чтобы не опрокидывались при ходьбе. В санузле таким же образом смонтировали чугунную ванную на драконьих лапах, огромный водяной бак со спиралью для заливки лавы и отгороженный ширмой унитаз.

Сдав нижний этаж, бригадир пригласил сразу на мансарду. В других комнатах я мебели не заметил, зато в обители хозяйки разместилась громадная кровать, вторая ванна с ручным насосом, платяной шкаф с ростовым зеркалом и столик для духов и косметики. Пол и стены украсили пышные шкуры, на окнах колыхались бархатные занавески, а сами проемы застеклили толстыми армированными вставками, схожими с земными стеклоблоками, только ничуть не снижающие прозрачность.

— У меня два вопроса, — сказал, оглядев все великолепие. — Во сколько это обошлось? И почему больше нет ни одной койки? Где будет спать Ангиз?

— Это уже три вопроса, — проворчала прислужница. — Но на твоем месте, я бы задала и четвертый — где будешь спать ты сам?