Я попал в ЛитРПГ-3, или как подчинить суккуба - [48]

— Ваше величество! — Карл согнулся в неловком поклоне, приподняв левый носок и положив руку на грудь. — Сегодня вы еще более прекрасны, чем вчера!

— Комплимент года, — успел проворчать до того, как белобрысая ведьма велела прихвостням вышвырнуть ловеласа за дверь. И хорошо, ибо то, что произошло дальше, мало вписывалось в картину мира писаря, где хозяйка Тихой охоты страстно сношается с «красивыми юношами», пока те не состарятся.

— Приятного аппетита, — женщина алчно облизнулась и хрустнула пальцами.

Ее ладони накрыли мои, и в тот же миг в груди все сжалось, как от приступа стенокардии. В глазах, едва привыкших к свету, потемнело, в ушах застучало, а мозг кольнула раскаленная игла, предвещая опасную близость инсульта. Суставы заломило, ноги начали ныть и крутить, словно перед дождем, давление скакало козлом во время гона, то падая до полуобморока, то подпрыгивая до головокружения и тошноты. Вслед за одышкой прошиб горячий пот, слабость повисла на мышцах свинцовыми грузилами, и я буквально чувствовал, как из меня вытягивают жизненные силы.

Госпожа при этом отчаянно кайфовала, не стесняясь ни видом, ни звуками выказывать наполняющее ее удовольствие. От напускной аристократичной сдержанности не осталось ни следа — владычица подземелья запрокидывала голову, закатывала глаза, закусывала губы, покачивалась из стороны в сторону и страстно стонала. Впрочем, быть может такой эффект вызвало моджо — первым делом упыриха опустошила фиал с концентрированной темной энергией. Восемь накопленных делений быстро насытили госпожу, и та откинулась на спинку, тяжело дыша, облизываясь и впиваясь в подлокотники. Тяжелая грудь с выпирающими сосками ходила ходуном, живот отвердел и втянулся, а бедра подрагивали как после мощного оргазма. На этом изменения не заканчивались — белая кожа приобрела здоровый оттенок, на щеках проступил румянец, а светло-голубые, как у хаски, радужки потемнели до обычного человеческого цвета.

В иной миг от созерцания подобных конвульсий сосуд вновь наполнился бы до краев, но я глядел не на женщину, а на свои руки — сморщенные, пожелтевшие и покрывшиеся темными старческими пятнами. Заметив мой ошалелый взгляд, ведьма игриво закусила кончик пальца и с усмешкой произнесла:

— Не бойся. До ужина заживет. Я пробовала немало поборников — магов, рыцарей, чародеев, но демонист... м-м-м, — госпожа облизнулась, — вкуснятина. Но удовольствие надо растягивать, иначе приестся. Надеюсь, ты никуда не спешишь.

— Вообще-то...

— Увести!

Ни ответа, ни привета. Конвоиры снова потащили по безликим коридорам, похожим как две капли воды — дизайнеры совсем не старались и ради масштаба просто накопировали одних и тех же объектов в немеряных количествах. А может, это и был один и тот же объект, вырванный из привычного пространства-времени и расслоенный черной магией или метафизическим искусством зодчих на мириады повторяющихся иллюзий, подобных ленте Мебиуса. И на деле меня полчаса кряду водили кругами, как ежика вокруг бочки, запутывая и лишая надежды на побег. А может, я немного поехал крышей после сеанса глубокого энергетического отсоса и не мог адекватно воспринимать происходящее.

— Как все прошло? — с плохо скрываемым возбуждением спросил Карл у двери камеры. — Легенды не врут?

— Врут, — буркнул, влетая за порог от бодрящего двойного толчка в спину.

— Расскажи о ней, — писарь прижался затылком к сомкнувшимся створкам. — Какая она? Страстная? Дикая? Неутомимая? Или же холод — лишь панцирь, который дева подземелья сбрасывает вместе с одеждой, обнажая нежную, ранимую и чувственную душу?

— Господи ты боже мой! — не выдержал потока слащавых соплей и заорал во всю глотку, услышав вместо бодрого голоса старческое кряхтение. — Да не трахается твоя мымра ни с кем, а вытягивает жизнь, как вампир! А когда силы иссякают, выбрасывает дедов на мороз, как протухшую колбасу!

— Ты не в себе, — после недолгой паузы с обидой и недоверием заявил юнец. — Или же ревнуешь, не желая делить красавицу со мной.

Хотел заорать еще громче, но вовремя успокоился — спор с неписем, запрограммированным на строго определенную сюжетно-ориентированную поведенческую матрицу, имел не больше смысла, чем доказывать Алисе или Сири, что они тупые и бесполезные. Как ни старайся, а еще и виноватым останешься, поэтому отбросил эмоции и всецело сосредоточился на логике и разуме. Которые на пару твердили — надо поскорее разобраться с тайной катакомб, а парень — единственный, кто владел хоть какой-то информацией о предмете.

— Слушай... Эта госпожа не в моем вкусе. Вообще. И я помогу закадрить ее...

— Правда? — оживился поэт, не дав договорить.

— ...если поможешь выбраться. И сидите тут вдвоем хоть до скончания веков.

— Здорово! Пока тебя не было, я еще стих сочинил. Вот, послушай...

— Стоп! — никаких стихов, когда до смерти осталось четыре дня и каждая минута на счету. — Чтобы найти путь к сердцу дамы, нужно знать об этой даме все. Прошлое, настоящее, предпочтения, увлечения, характер — чем больше данных, тем лучше. Так что выкладывай. У любой байки есть начало, у любого персонажа — предыстория.