Я помню тот Ванинский порт: История великих лагерных песен - [7]

Однако другое заблуждение Шаламов повторяет: утверждение о том, что из бывших заключённых состояла армия Рокоссовского. Легенда о «блатной армии» появилась ещё во время войны и успешно дожила до наших дней. В автобиографическом романе «Блатной» (1972) бывший вор Михаил Дёмин устами одного из персонажей говорит: «Почти вся армия Рокоссовского состояла из лагерников». Такой миф легко понять, учитывая особенности биографии маршала. В августе 1937 года Рокоссовский был арестован по ложному обвинению в связях с японской и польской разведками. Несмотря на пытки, Константин Константинович не признал себя виновным и не оговорил никого из сослуживцев. В ленинградских «Крестах» ему выбили передние зубы, сломали три ребра, несколько раз «водили на расстрел». Спасло заступничество нового наркома обороны Тимошенко: 22 марта 1940 года Рокоссовский был освобожден и восстановлен в прежней должности. Существует даже красивая легенда по этому поводу. Якобы при освобождении будущему маршалу задали вопрос: какой армией он хотел бы командовать? И Константин Константинович, указав на колонну бредущих лагерников, бросил: «Вот моя армия».

Разумеется, это — полная ерунда. Рокоссовский никогда не командовал «зэковской армией» и не стремился к этому, поскольку был профессиональным военным. А уж в 1940 году такой ответ можно было оценить как бредовый. Впрочем, легко отыскать источники возникновения подобной легенды.

Один из них связан с другим военачальником Великой Отечественной войны, тоже бывшим зэком, — генералом армии Горбатовым, отмотавшим на Колыме срок с 1938 по 1941 год. После войны Александр Васильевич вспоминал, как в самый тяжёлый период первого года войны его разыскал представитель Ставки Г. М. Маленков. Ближайший сподвижник Сталина просил откровенно сказать, в чём Горбатов видит причину неудач и как, на его взгляд, можно переломить положение. В мемуарах «Годы и войны. Записки командарма» генерал вспоминал: «Сказать по совести, я удивился. Так с нами раньше такие люди не разговаривали. Сказал: прежде всего надо вернуть из лагерей арестованных командиров и направить на фронт». Маленков попросил Горбатова назвать имена тех, кого он лично знал и за кого может поручиться. Горбатов просидел всю ночь, составляя список и боясь забыть кого-то из репрессированных офицеров. Маленков взял список и заверил, что эти люди будут на свободе.

Действительно, многие были освобождены и восстановлены в должности и звании. Возможно, именно этот эпизод народная молва перелицевала, заменив Горбатова Рокоссовским, а репрессированных командиров — обычными зэками. К слову сказать, на передовой воевали многие военачальники, прошедшие ГУЛАГ. Можно назвать маршала авиации Григория Ворожейкина, генерала Александра Лизюкова, который командовал 5-й армией и погиб под Воронежем, генерал-майора Владимира Зайцева — командующего 35-й армией, начальника штаба 3-й ударной армии генерал-лейтенанта Михаила Букштыновича…

Кроме того, Рокоссовский в самом начале войны и впрямь отличился именно тем, что смог сплотить боеспособные соединения из разбитых и рассеянных частей Красной Армии. Так случилось под Смоленском, где командующий Западным фронтом Тимошенко приказал ему: «Собирай, кого сможешь собрать, и с ними воюй», выделил группу офицеров, радиостанцию и два автомобиля. Константин Константинович останавливал и подчинял себе остатки 16-й, 19-й, 20-й армий, которые выходили из Смоленского котла, и организовывал линию обороны. Он вспоминал в мемуарах: «Были здесь пехотинцы, артиллеристы, связисты, сапёры, пулемётчики, миномётчики, медицинские работники… Так началось в процессе боев формирование в районе Ярцево соединения, получившего официальное название “группа генерала Рокоссовского”». Затем эта группа была преобразована в 16-ю армию, командующим которой стал генерал-лейтенант Рокоссовский.

То же самое произошло позже и под Москвой, где Рокоссовскому снова пришлось собирать армию из разношёрстных соединений: отдельного курсантского полка, созданного на базе Московского пехотного училища, 316-й стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Панфилова, 3-го кавалерийского корпуса генерал-майора Льва Доватора… Эта армия отразила удар гитлеровцев и перешла в контрнаступление.

А с 30 сентября 1942 года Рокоссовский уже командовал Донским фронтом, с февраля 1943-го — Центральным, с октября — Белорусским, с февраля 1944-го — 1-м Белорусским, с ноября 1944-го по июнь 1945-го — 2-м Белорусским фронтами. Если читатель хотя бы отдалённо представляет разницу между армией и фронтом, а также обратит внимание на постоянную смену фронтов, ему станет понятно, что в это время тем более ни о какой «зэковской армии» Рокоссовского речи быть не может.

Однако сам Рокоссовский в книге воспоминаний «Солдатский долг» позволил себе выразить отношение к тем, с кем делил пайку: «Жизнь убедила меня, что можно верить даже тем, кто в своё время по каким-то причинам допустил нарушение закона. Дайте такому человеку возможность искупить свою вину, и увидите, что хорошее в нём возьмёт верх: любовь к Родине, к своему народу, стремление во что бы то ни стало вернуть их доверие сделают его отважным бойцом». Это свидетельствует о том, что на фронтах, которыми он руководил, воевали и бывшие зэки.