«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» - [43]
После того заседания Президиума отношение ко мне немного изменилось в лучшую сторону. Все, в том числе и я сама, ожидали, что меня снимут. Когда же этого не случилось, решили – наверное, Фурцева не в такой опале, как казалось, надо бы быть с нею поприветливее. Председатель Моссовета Дыгай[198] однажды назвал меня «непотопляемой». Я уточнила – не намекает ли он на то, что не тонет в проруби? Дыгай ужасно смутился, хотя я на самом деле пошутила. Я поняла, что он имеет в виду. Но «непотопляемой» себя не считаю. Потопить можно кого угодно, было бы желание. Никогда не стоит обольщаться в отношении людей, с которыми работаешь. Главный пример тому – Никита Сергеевич.
В 62-м мне начали аплодировать на выступлениях, совсем как в бытность мою секретарем ЦК. Я не актриса, и для меня эти аплодисменты имеют совершенно иное значение. В театре аплодисменты – выражение восхищения. А в правительстве аплодисменты подтверждают, что у меня все в порядке. Пока что мне аплодируют.
Кинофестиваль[199] в этом году сильно порадовал. В жюри, королевой которого была Лоллобриджида[200], не было разногласий. Картины, представленные на фестивале, были одна лучше другой. Японцы немного обиделись на то, что ничего не получили. Высказали обиду не прямо, а намеками. Японцы вообще ничего не говорят прямо. Национальный характер такой. Никогда бы не смогла жить в Японии. Будь моя воля, я бы всем участникам давала награды, чтобы все уезжали домой радостными. Но тогда фестиваль утратит смысл.
Десятый фестиваль, как юбилейный, надо сделать особенным. Возможно – провести не только в Москве, но и частично в Ленинграде. Сделаем «московский» фестиваль «советским». «Советский» звучит лучше. На мой взгляд, наши газеты с журналами уделяют фестивалю недостаточно внимания. Пишут о нем все газеты, но заметки сухие, похожие друг на друга. Мало интервью с актерами, мало по-настоящему интересных материалов и т. д. Начинать писать о фестивале надо не за день, а за месяц-другой до открытия. Постепенно готовить зрителей к тому, что им предстоит увидеть. Рассказывать подробно о режиссерах и их работах. Зритель должен приходить в зал подготовленным. Должен представлять, что он увидит. Такой подход выгоден всем – и зрителям, и кинематографистам. Серьезный подход идет на пользу любому делу.
Уважаю Завадского не только за талант, но и за настойчивость. На первый взгляд он производит впечатление человека мягкого, уступчивого. Но это только на первый взгляд. На самом деле уступать Завадский не привык. Отступит на время, но не уступит. Если задумал какую-то постановку, то будет проталкивать ее до тех пор, пока не протолкнет. Завадскому невозможно не уступить. Но, уступая, всякий раз предупреждаю – сама лично приду на показ и спуску не дам, готовьтесь. Очень люблю его спектакль «Дальше – тишина» с восхитительными Раневской и Пляттом. Завадский этим спектаклем не очень доволен. Наверное, потому что ставил его не сам[201]. Но я считаю, что это один из лучших спектаклей последних лет. Раневской так и сказала: «Вам за эту роль повторно “народную” нужно присвоить». Она рассмеялась: «Лучше государственную премию еще раз дайте, а то у меня их всего три»[202]. В 66-м Суслов вычеркнул Раневскую из списка на орден Ленина. Я хотела наградить ее к семидесятилетию. Сказал, что у нее нет достижений, за которые положена такая награда. Суслов не любит, как он выражается, «комедиантов», актеров, играющих комические роли. Он и сам-то никогда не смеется. Я тогда подумала – три Сталинские премии она заслужила, два ордена и звание «народной» заслужила, а орден Ленина не заслужила? Какой абсурд. Но промолчала. Знаю, с кем можно спорить, а с кем нельзя. На следующий год представила Раневскую к Знамени[203]. Знамя дали, и то хорошо. Давно заметила, что Суслов не просто чтит Ленина. Он фанатично относится ко всему, что связано с Лениным. Имя Ленина для него священно втройне. Надо было мне сразу представлять Раневскую к Знамени или Знаку Почета. Тогда бы она получила награду к юбилею. Дорога ложка к обеду.
МХАТ открыл свой 75-й юбилейный сезон в новом здании. Все как обычно – речи, аплодисменты. Но за кулисами я услышала много теплых слов в свой адрес. Первыми подошли Ефремов и Яншин, затем Массальский, за ним другие актеры. Все благодарили меня за свой новый дом так горячо, будто я его сама выстроила. Да, мне пришлось изрядно постараться для того, чтобы мой любимый театр смог бы справить новоселье. Но в этом не только моя заслуга. Гришин[204] помог, и другие тоже помогли.
Странная у меня натура. Новоселье, открытие сезона, а я посреди этого праздника вдруг захандрила. Без причины. Холодом внутри потянуло, и настроение сразу испортилось. Ефремов сразу это заметил, он очень приметливый. Пришлось соврать, что устала, хотя никакой усталости не было и в помине. Праздники меня никогда не утомляют.
Дома постепенно отпустило. Так и не поняла, что со мной произошло. Возраст, наверное. Нервы. А вот у мамы ничего подобного не было. Или она мне просто всего не рассказывала? Как я не рассказываю Светлане. Зачем волновать понапрасну.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Единственный из восьми внуков И.В. Сталина, Евгений Джугашвили является единомышленником и духовным наследником своего великого деда. И эта книга – не просто сенсационные мемуары, проливающие свет на кремлевские секреты и семейные тайны. Это – дань вечной памяти Вождя и его победной эпохи.Почему внук впервые увидел деда на трибуне Мавзолея, а второй раз – уже в гробу? Знаете ли вы, что после смерти Сталина на его сберегательной книжке нашли всего 30 тысяч рублей (для сравнения, самый дешевый автомобиль тогда стоил 8000)? Почему автор убежден, что его отец Яков Джугашвили не сдался в плен, а погиб в бою? Правда ли, что Жуков виноват в катастрофе 1941 года и как главный заговорщик «достоин расстрела»? Как «украинская мафия» во главе с Хрущевым убила Берию, а «проклятая каста» оклеветала Вождя? К кому были обращены пророческие слова Сталина: «Я знаю, что после смерти не один ушат грязи будет вылит на мою голову, но ветер истории всё это развеет»? Как отправили в отставку маршала Рокоссовского, бросившего в лицо Хрущеву в разгар антисталинской кампании: «Иосиф Виссарионович для меня святой!» И в чем главная ложь Путина?Эта бесстрашная книга не боится отвечать на самые запретные и опасные вопросы.
Ее величали «иконой советского кино» и «первой звездой СССР». Она была лицом великой эпохи и любимой актрисой Сталина. Ходили даже слухи о романе Вождя с Любовью Орловой… Как оказалось, это были не слухи, что подтвердила она сама! Любовь Петровна решилась написать о своих отношениях со Сталиным после того, как его тело вынесли из Мавзолея, а «разоблачение культа личности» переросло в информационную войну против «сталинизма». Она просто хотела восстановить справедливость и рассказать правду о любимом человеке… Разумеется, эта книга не могла быть опубликована ни в СССР, ни на Западе.
Эта книга — настоящая «бомба». Читать эти мемуары физически больно. Это — запретная «окопная правда» Новороссии. Горькая правда о подвиге Русского Мира и предательстве Кремля. О том, как дрались и погибали герои Донецка, пока Москва сливала Донбасс. О том, как наши мочили карателей в Дебальцевском котле, готовы были брать Мариуполь и освобождать Украину от бандеровской нечисти, но Кремль не позволил добить врага, позорно «прогнулся» перед «западными партнерами» и продал эту победу.