Я останавливаю время - [49]
Первый день явки мобилизованных на призывные пункты был объявлен на завтра, 23 июня, и у меня был еще целый день.
Когда волнения немного улеглись, мы отправились к моему брату на Большую Калужскую улицу. Первое, что меня сбило с толку, когда мы вышли на улицу, — это Москва. Она была яркой, солнечной, праздничной, сверкала чистотой и была вся в цветах. Небо было глубоко синим, и в его прозрачной синеве с веселыми криками носились ласточки. Весь облик столицы находился в полном противоречии с настроением людей, вышедших на улицы и площади, со страшным словом — «война».
Мне казалось, что со словом «война» все должно потускнеть — и небо, и город, и в парках цветы, и умолкнуть птицы…
Мы шли по Москве, заполненной народом больше, чем в обыкновенное летнее воскресенье. Казалось, вся Москва вышла сегодня на улицы, чтобы последний раз увидеться, посмотреть друг другу в глаза и уйти туда, откуда, быть может, никогда не вернешься назад…
На улицах было шумно и напряженно, все были на пределе какого-то горестного взвода, на острие гнева невысказанного, но вот-вот готового взорваться… Москвичи шли целыми семьями, каждая в своем направлении, с детьми на руках, с детьми за ручку, с бабушками. Все говорили, спорили, плакали, размахивали руками, грозили кому-то кулаками.
— А Сталин-то на что? Он им покажет, где раки зимуют! Не жить теперь Адольфу! — орал на всю улицу огромный рыжий детина, с красной от выпитого рожей.
Он грозил кулачищем и матерился откровенно, никого не стесняясь, от всей души. Его изо всех сил старалась удержать маленькая женщина, сама не в силах сдержать рыданья. За ее юбку держался и ревел такой же рыжий мальчонка…
Пока мы добрались до Большой Калужской, на нас обрушилась лавина эмоций — патриотизма, открытого горя, безнадежности и бодрого оптимизма.
— Через месяц-другой мы будем в Берлине! Вот увидите! Я не шучу! — говорил, зная, что его слышат все в трамвае, молодой, с розовыми ушами и голубыми петлицами, лейтенантик.
— Вы думаете, это как же так? Это фора! Фору мы ему даем — завлекаем! А потом как хватанем за горло!
— А ты, пацан, знаешь, сколько эта фора стоит нам? Ты думаешь, он дурак, твой Адольф? — вдруг осек лейтенантика пожилой, в засаленной робе, человек.
— Это ты брось, папаша! Это не наши слова!
Лейтенантик забегал глазами, покраснел, ища поддержки, но в трамвае стало тихо, все неприветливо смотрели на лейтенантика, а пожилой человек поспешно сошел на первой же остановке.
— Вот видали такого! Есть еще у нас такие! Трусы, паникеры! Жаль, смылся! Я бы его отвел куда следует! — не унимался лейтенант.
— А ты лучше покажи себя там, чем здесь среди стариков и баб махать руками и грозить! — отчитала его седая женщина, прикладывая платочек к покрасневшим глазам.
— А что, вот и покажем.
Когда мы в троллейбусе возвращались домой, подвыпившая компания затянула под гармошку «Последний нонешний денечек»… Стало грустно невыносимо, многие женщины, не скрывая слез, плакали. Не выдержала и моя мама, пришлось выйти, и дальше мы не решились ехать — пошли пешком. Вот только теперь я увидел, как изменилась Москва и как она стала не похожа на довоенную, счастливую, беззаботную, веселую… Горе, беда и тревога постучались в наш дом…
НАМ НЕКУДА ОТСТУПАТЬ
Севастополь, июнь 1941 года
Когда война приходит в города —Они становятся темней и тише…А он казался мне светлей и выше,Значительней и строже, чем всегда.Григорий Поженян
«…Нам некуда отступать — позади нас море. Помни же — не верь отступлению. Пусть музыканты забудут играть ретираду. Тот изменник, кто потребует ретираду. И если я сам прикажу отступать — коли меня». Корнилов сказал это своим солдатам за несколько недель до первой бомбардировки Севастополя, за несколько недель до своей гибели. Я пытаюсь связать воедино прошлое и настоящее, понять те закономерности и связи, которые невидимой нитью соединяли те одиннадцать месяцев первой обороны, и Севастополь сорок первого…
Я вспоминаю свои довоенные встречи с Севастополем — и ту давнюю, с Кауфманом в 1932 году, и последнюю предвоенную, чуть не закончившуюся для меня трагически, но такую светлую до возвращения в Москву, — и они сливаются в единое ощущение праздника…
…Город замер, высеченный из золотистого камня. Его миниатюрные, увитые виноградом домики с красными черепичными крышами, оживленные лепестками бескозырок, кривые улочки, переулки, лесенки, веселые бульвары террасами сбегают к прозрачным бухтам и роняют в них бронзовые отражения героев легендарной обороны прошлого века. Сошел в теплые воды бухты и остановился, задумавшись, по колено в прозрачной волне Памятник затопленным кораблям. Его грозный орел — эмблема русского могущества — распростер бронзовые крылья над Северной бухтой. За ним по ту сторону залива — Северная сторона с братским кладбищем вдали и неприступной крепостью над входом в бухту. Тает в голубой дымке Константиновский равелин — ворота Севастополя…
Крики чаек, плеск волны о каменный берег, протяжный тревожный возглас сирены вернувшегося из дозора сторожевика.
— Эй! Рыбак! Уснул в ялике? Полундра!
«Полундра…» — много раз повторяет эхо. Двенадцать часов. Бьют склянки на корабле, и их серебряный перезвон плывет, летит вместе с криками чаек к извилистым бухтам города.
Автор рассказывает о работе военных кинооператоров на разных фронтах и флотах, в частности, при обороне Одессы и Севастополя, освобождении Северного Кавказа и Крыма, в ходе морских конвоев в Англию и США. Книга рассчитана на массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.