Я, опять я и мы - [68]

свои личные конструкты». Я решил сделать нечто подобное и, подводя итог лекции, торжественно заявил: «Вы и есть свои личные проекты». Стоило мне это сказать, как сидевшая в третьем ряду женщина со скрещенными на груди руками и раскрасневшимся лицом крикнула: «Я НЕ являюсь своим личным проектом!» «Или не есть – в зависимости от обстоятельств», – поспешил добавить я, немного сконфуженный. Когда остальные учащиеся покинули аудиторию, я подошел к студентке, которую хорошо знал, и спросил, почему мои слова так ее задели. Она была очень способной, а по возрасту старше, чем большинство студентов. Несколько лет назад она ушла из университета, чтобы завести семью; сейчас она воспитывала детей, работала в государственной конторе и пыталась завершить свое образование. Студентка сказала, что проекты, которые она «свалила в кучу», были чужими, за исключением учебы в университете. Они представляли собой цели, навязанные ей другими людьми.

Возвращаясь домой, я размышлял над чувством самоидентификации: некоторые проекты воспринимаются как теплые и естественные, а другие кажутся холодными и чуждыми. Я мысленно вернулся к эксперименту со слюной, который проделал на дне рождения дочери четырьмя годами ранее и который стал хорошей демонстрацией физической самоидентификации. Личные проекты, с которыми мы себя отождествляем, способны оказывать на нас значительное влияние, даже если мы сами этого не осознаем.

Добравшись домой, я почувствовал усталость, поэтому решил посмотреть свою любимую спортивную передачу и расслабиться. Я обрадовался, когда увидел на журнальном столике тарелку с орешками, и принялся их есть. Не скажу, что они оказались очень вкусными. Когда шоу закончилось, я пошел к себе наверх и по дороге встретил свою дочь. «Это были самые безвкусные орешки, которые я когда-либо пробовал», – посетовал я. Дочка испуганно спросила: «Папа, ты ведь не ел их, да?» Я не понял, почему мне нельзя было их есть, пока она не объяснила, что, как и многие девочки-подростки, сидела на диете. Борясь с желанием съесть орехи, она слизала с них всю соль и положила обратно на тарелку. Так что я съел целую тарелку обсосанных орехов. Лучше об этом не вспоминать!

Самоидентификация и личные проекты подростков

С тех самых пор меня не покидала мысль о глубокой связи между самоидентификацией и феноменологией слюны в реализации проектов. Я чуть было не принялся писать диссертацию на эту тему, но вовремя остановился. Если бы не мое благоразумие, я вряд ли получил бы грант на изучение самоидентификации у старшеклассников. Благодаря ему мне удалось оценить проект каждого учащегося большой школы по таким критериям, как содержание и оценка. Как вы думаете, какие личные проекты несут наибольшую смысловую нагрузку и являются предметами самоидентификации для старшеклассников? Другими словами, какие проекты они считают теплыми и «своими»? Привожу вам рейтинг таких проектов в порядке увеличения среднего балла (по шкале от 0 до 10):

Спорт – 8,2

Парень/девушка – 8,5

Секс – 8,6

Духовность – 8,9

Общественная жизнь – 9,8

Стоит прокомментировать эти результаты. Во-первых, учитывая частое упоминание сексуальных проектов, мы решили отделить их от проектов, связанных со вторыми половинками («Парень/девушка»). Как и ожидалось, они оказались одними из самых приятных; кроме того, степень идентификации с ними была очень высокой. Мне это показалось необычным, потому что я много лет читал лекции о становлении человеческой личности и утверждал, что прежде, чем вступать в интимную связь, у индивида должно сформироваться чувство идентичности. Результаты нашего исследования показали, что с точки зрения личных проектов, которые реализовывали старшеклассники, идентичность и близость находились в тесной связи: мы узнаем себя через связь с другими. Когда я озвучивал эти и другие результаты на конференциях, слушатели удивлялись, что на первое место школьники ставят проекты, связанные с духовностью и общественной жизнью. Должен отметить, что эти проекты упоминаются не так уж часто, тем не менее учащиеся наделяют их большой значимостью.

Имеют ли эти категории важнейших личных проектов что-то общее? Можно утверждать, что в ходе их реализации школьники учатся давать и принимать, приходят к пониманию, что могут быть полезными, и развивают чувство компетентности, вступая в близкие отношения. В этом смысле спорт стоит немного особняком. Но его упоминали в первую очередь мальчики, и под «спортом» они подразумевали командные игры, которые как нельзя лучше подходят для сплачивания людей друг с другом.

Если мы посмотрим на проекты, с которыми учащиеся отождествляют себя меньше всего, результаты будут весьма удручающими. Вот список наименее любимых проектов в порядке уменьшения их значимости:

Чтение – 6,2

Рутинная работа – 6,0

Учеба – 5,7

Что касается чтения, то эти данные получены еще до выхода в свет «Гарри Поттера». Я почти уверен, что сегодня чтение получило бы более высокий рейтинг. Проекты, связанные с рутинной работой, включают уборку в комнате и стрижку газона, а их невысокий уровень самоидентификации связан, очевидно, с тем, что они навязаны родителями. Обескураживающим оказался низкий рейтинг учебных проектов. По крайней мере, опрошенные учащиеся не видят в учебе больших возможностей для самовыражения и отождествления. Учитывая низкие баллы, присвоенные «Рутинной работе» и «Учебе», можно предположить, что нет лучшего средства вызвать недовольство у подростка, чем просьба убрать в комнате и сделать домашнюю работу. Это почти то же самое, что попросить его выпить стакан слюны.