Я, опять я и мы - [26]

Затем приходило время обеда. Как раз тогда, когда я нуждался в том, чтобы понизить уровень возбуждения, офицеры приглашали меня разделить с ними ланч. Хотя поначалу я соглашался, вскоре мне стало ясно, что это ухудшает качество моих послеобеденных лекций. Поэтому я придумал интересную стратегию. Я спрашивал, могу ли вместо ланча с военными пройтись вдоль реки Ришелье, которая протекает поблизости. Я объяснил свое желание интересом к разнообразным судам, которые курсируют по реке, но, конечно, главная мотивация носила куда более стратегический характер. Я нуждался в снижении уровня возбуждения. На протяжении первой пары лет стратегия работала неплохо, но затем военные переехали в другое место, а река осталась там же, где и была. Поэтому в ходе последующих визитов мне пришлось найти новую нишу, другое место, в котором я мог бы снизить уровень возбуждения. И я нашел идеальное место – уборную. Я всегда выбирал кабинку, которая была дальше всех от двери, в тишине рассуждал о жизни и готовился к послеобеденной лекции, восстанавливая силы.

Но однажды мое безопасное место, моя восстанавливающая ниша меня подвела. Когда я в тишине снижал уровень неокортикального возбуждения, снаружи раздались звуки, указывающие на визит экстраверта. Он вломился в уборную и побежал к первой кабинке (я подглядывал за ним через щель в двери). Однако, вероятно, заметив мою гражданскую обувь, он остановился и пошел в мою сторону. Я почувствовал, как активизировалась моя вегетативная нервная система. Он зашел в кабинку по соседству с моей и закрыл дверь. Затем оттуда стали раздаваться такие звуки, которые, наверное, были слышны даже в столовой. Мы, интроверты, обычно так не поступаем; многие из нас даже пользуются кнопкой смыва не только после, но и во время самого процесса. Наконец, грубоватый и хриплый голос произнес мое имя: «Доктор Литтл, это вы?» Мой сосед был экстравертом и хотел со мной поболтать. Нет лучшего средства спровоцировать запор у интроверта, чем разговор на унитазе, и, конечно же, мой уровень возбуждения резко взмыл вверх. Само собой, после продолжительного и оживленного разговора в уборной я был совершенно не способен прочитать блестящую лекцию. Тогда я решил найти другую восстанавливающую нишу, чтобы шансы быть раскрытым равнялись нулю. С тех пор никто не видел меня в туалете в перерыве между лекциями, потому что я находился в самой дальней кабинке и уменьшал уровень своего возбуждения, сидя на унитазе с поднятыми ногами!

Соглашение о свободных чертах

Восстанавливающие ниши нужны не только интровертам, играющим роль псевдоэкстравертов. Только экстраверты, которые на работе являются псевдоинтровертами, в отличие от них, не ищут укромного местечка, в котором они могли бы восстановить свои силы; моя ниша может быть для них ночным кошмаром, и наоборот. Им нужно то, что их стимулирует, – бурная ночь в клубе, возможно, вместе с Марком.

Давайте вернемся в актовый зал в Аризоне, где мы начали эту главу. Перейдя в режим выступления, я начал с рассказа о том, как устойчивые качества личности связаны с нашим благополучием; при этом я вел себя как псевдоэкстраверт. Потом я перешел к описанию свободных черт, проявлению характера, нехарактерному поведению и упомянул про восстанавливающие ниши. В заключение предупредил слушателей, чтобы они не шли за мной в уборную. После лекции я пару минут поговорил с несколькими людьми, которые хотели применить полученные знания в семейной жизни. Собирая вещи, я заметил у двери человека, который, очевидно, ждал, когда все уйдут. Он подошел ко мне и прямо сказал: «Брайан! Согласно вашему тесту личности, я крайне недоброжелательный человек». «О, я уверен, что это не так!» – сказал я. «Помолчите», – перебил меня он и рассказал, что действительно является крайне неприятным типом и что, как бы я это ни отрицал, его мнение о себе останется неизменным. После этого он сообщил, что последние две недели провел у постели своей умирающей матери. Он не отходил от нее ни на шаг и был нежным, заботливым и любящим сыном. «Вот оно – нехарактерное поведение, – сказал он, используя мою терминологию. – Но если вы правы, то, наверное, сейчас я за это расплачиваюсь. Мы с сестрой глубоко скорбим, однако она справляется с ситуацией гораздо лучше, чем я. Она всегда была любезной с людьми, по-моему, даже слишком. Мы оба глубоко опечалены смертью мамы, но я чувствую себя совершенно подавленным. Поэтому хочу спросить, какую восстанавливающую нишу вы мне посоветуете?» Его вопрос заинтриговал меня, хотя, конечно, мое предварительное исследование свободных черт было сосредоточено почти исключительно на экстраверсии и псевдоэкстраверсии, а он спрашивал меня о последствиях псевдодоброжелательного поведения на протяжении достаточно продолжительного и очень сложного периода времени. Я поинтересовался, не играет ли он в любительский хоккей – я заметил логотип любительской хоккейной лиги на его пиджаке. «Да», – ответил он. «Там разрешено бить своих соперников?» – спросил я. «Ага», – ответил он. «Тогда я предложил бы вам сыграть пару жестких матчей и надрать задницы своим соперникам». – «Могу я сказать судье, что делаю это в лечебных целях?» – «Конечно!»