Я — Одри Хепберн - [7]

От неё же Одри получила совет (который потом называла «лучшим советом в мире»), подтвердивший то, что подсказывала ей интуиция. Когда журналисты приехали брать интервью у актёров, Кортезе сказала: «Мы должны иметь право на личную жизнь. В Голливуде же настоящий ужас. Здесь ожидают от тебя того, что ты станешь рабыней, тебе нужно быть готовой выполнить любое требование в любой момент, и не только тогда, когда ты снимаешься в фильме. — И, повернувшись к Одри, добавила: — Хорошо подумай, прежде чем ты решишь подписать долгосрочный контракт. Свобода — вот самая чудесная вещь на свете».

Моя личная жизнь должна принадлежать только мне.

Вскоре после подписания контракта с ABPC Одри Хепбёрн познакомилась с миллионером и плейбоем Джеймсом Хэнсоном.

Он имел репутацию любителя красивых женщин, ходили слухи о его романах с Авой Гарднер, Джин Симмонс и Джоан Коллинз. Никто не ожидал, что он вдруг остепенится, но это почти произошло, когда он встретил Одри.

Возможно, познакомься они немного раньше, и в мире никогда не появилось бы кинозвезды по имени Одри Хепбёрн. Их роман вспыхнул очень быстро, у обоих были серьёзные намерения, и не будь Одри связана контрактом, по которому должна была сыграть ещё в нескольких фильмах, она наверняка вскоре вышла бы за Хэнсона замуж и оставила кино. Немало артисток меняли карьеру на выгодный брак, а уж у неё для этого были все предпосылки: она хотела семью и детей, была по-настоящему влюблена в Хэнсона, а будучи воспитана в семье барона, легко могла взять на себя роль светской дамы и супруги бизнесмена. Да и Элла ван Хеемстра была рада, что её дочь нашла такого отличного жениха — красивого, богатого и из хорошей семьи.

Но работа оставляла Одри не слишком много времени для личной жизни, а уж после того, как её наконец заметили и пригласили играть сначала на Бродвее, а потом в Риме, и вовсе стало ясно, что свадьба откладывается на неопределённый срок.

Когда-нибудь я просто влюблюсь и выйду замуж, и это не будет иметь никакого отношения к моей карьере.

Первая серьёзная роль славы Одри Хепбёрн не принесла — фильм «Засекреченные люди» был принят публикой холодно.

Саму Одри, пожалуй, в основном хвалили, её Нора получилась очень живой и естественной. Журналисты писали: «В Одри Хепбёрн красота сочетается с талантом, особенно ярко проявившимся в двух коротких танцевальных сценах». Но зрителей оттолкнула непонятная фаталистическая мораль фильма, из-за которой они не смогли проникнуться симпатией к главной героине и её сестре.

Однако работа в «Засекреченных людях» дала Одри необходимый актёрский опыт и избавила от многих иллюзий. Теперь, когда она играла большую роль, а не крохотный эпизод, она воочию увидела, что такое работа киноактёра — дубли, дубли и ещё раз дубли. Всё снималось крохотными частями, даже танцевальные номера, а перфекционист-режиссёр требовал повторять каждый дубль до тех пор, пока всё не получится идеально. «Я готова была завопить, — рассказывала Одри, — слыша снова и снова повторения всё той же полудюжины тактов».

К тому же, рекламируя фильм, кинокомпания активно эксплуатировала её красоту и свежесть, поэтому её фотографии замелькали во многих журналах, и это, конечно, принесло свои плоды. Пусть фильм и не удался, но Одри Хепбёрн наконец-то многие заметили и запомнили.

Я работала за деньги, потому что мне это было необходимо. Но мне повезло, я выбрала профессию, которая мне нравится.

В 1951 году карьера Одри Хепбёрн стремительно рванула вперёд.

По иронии судьбы толчком для этого стало участие Одри в слабеньком фильме «Дитя Монте-Карло», снимавшемся сразу на двух языках (английском и французском) и на обоих провалившемся в прокате. Она даже не хотела в нём сниматься и согласилась лишь потому, что, во-первых, ей обещали оставить платье от Диора, в котором она должна была играть, а во-вторых, потому что съёмки должны были проходить на тёплом средиземноморском побережье.

Хоть роль и была небольшой, работа оказалась нелёгкой — Одри ужасно уставала вызывать в себе необходимые эмоции сначала для дублей на одном языке, потом на другом. К тому же она скучала по Джеймсу Хэнсону и мечтала поскорее вернуться в Лондон.

Но в один прекрасный день в обеденную залу Отеля де Пари, где снимали очередную сцену, вкатили инвалидную коляску, в которой сидела хрупкая старушка с проницательным взглядом. Это была не кто иная, как гостья принца Монако, легендарная Колетт — классик французской литературы и одна из самых знаменитых женщин века.

Колетт была фигурой на самом деле знаковой — артистка и писательница, звезда Прекрасной эпохи, она сменила много мужей и любовников, написала полсотни романов, которые экранизируются до сих пор, занималась благотворительностью, дружила с королями и элитой мировой богемы. Она всегда получала то, что ей было нужно. И сейчас ей нужна была Одри Хепбёрн.

Одни люди «взрывные», а другие — нет. Говорят, что вредно всё хранить в себе, но если вы выплёскиваете это наружу то потом вам приходится перед всеми извиняться… Мне кажется, что я должна свои эмоции выпускать через уши.

Колетт предложила Одри Хепбёрн сыграть главную роль в бродвейском спектакле по её роману «Жижи».