Я одна, и мне по… - [6]
Тогда как все компоненты брака, которые когда-то были связаны в тесный узел, теперь стали существовать независимо, количество возможных жизненных путей возросло во много раз. Обещания, которые дает дерзкий новый мир, создают такой практически неограниченный набор историй жизни, какой только можно себе представить. Каждый американец может создать для себя совершенно неповторимую судьбу.
Но обещания таят в себе и угрозу. Возможности могут возбуждать, но могут и пугать. Иногда хорошо знакомое, предсказуемое и простое могут быть куда более привлекательными. Это я испытала на своем опыте при работе с различными технологиями. Как только я начинала чувствовать себя свободно с последней версией программы электронной почты, ее вытесняла с моего десктопа самая последняя версия, пополненная такими новыми опциями, которых я не понимала, да они были мне и не нужны. Я хотела свою программу, знакомую, предсказуемую и простую. Мне нравилась моя старая программа электронной почты. Я знала, как ею пользоваться, и понимала, как она работает. Я хотела остановить технический прогресс.
Именно так многие люди ощущают изменения, которые поколебали мир брака и семьи. И это ответ на вопрос о том, как я могу заявлять, что одинокие люди находятся в трудном положении, тогда как по многим критериям они никогда не имели столько преимуществ. Свобода быть одиноким, выбирать жизненный путь, который не похож на жизненный путь других людей, может оказаться не слишком комфортной для людей, которые чувствовали бы себя в большей безопасности, если бы у них не было такого широкого выбора.
Аналогия с техническим прогрессом не совсем уместна. Моя приверженность старой и знакомой программе электронной почты мало говорит о моих глубинных ценностях, моральных ориентирах или смысле жизни. Мое сопротивление недавно установленной программе не удваивается от суждений других людей, которые восхищаются нововведениями[23]. Тем не менее, решения о том, как прожить свою жизнь, имеют огромное значение.
В нашем сознании отпечаталось, что в Америке была золотая эра – 1950-е, когда брак был в центре всей жизни, его место в ней было священным и неоспоримым. Он наполнял жизнь значением и предсказуемостью. То время было безопасным, теплым, комфортабельным и морально непротиворечивым, как нам представляется (пусть даже реальность и не столь благостна)[24]. Наша сегодняшняя Америка и американские ценности кажутся более сложными, неспокойными и полемическими. Чем сильнее все эти сложности выглядят угрожающими, тем больше мы скучаем по ушедшему в прошлое образу жизни.
Думаю, многие люди хотели бы вернуть то место, которое брак когда-то занимал в нашей жизни. Они хотели бы предсказать и сузить ставшие широкими границы хорошей жизни: оставаться в родительском доме вместе с братьями и сестрами до конца юности и начала взрослой жизни; возможно, какое-то время поучиться или поработать или сразу вступить в брак; продолжать работать, если ты мужчина; купить дом, завести детей, оставаться в браке, дождаться появления внуков. Жить долго и счастливо, иметь уважение и ценность в глазах окружающих. И никаких споров о том, из чего должна состоять хорошая и полноценная жизнь в культуре в целом и в приложении к отдельно взятой семье.
Что могут сделать американцы, если они хотят вернуть брак таким, каким они его когда-то знали (или думали, что знают)? Как они могут убедить одиноких людей продолжать восхищаться браком, если многие аспекты семейной жизни теперь доступны и вне ее? Юридические, медицинские и социальные изменения, которые лишили брак того, что делало его таким особенным, невозможно развернуть назад. Никто не собирается запрещать контроль рождаемости, и аборты никуда не денутся, даже если станут вне закона. Идущее вперед развитие репродуктивных методов никак не остановить. Женщин не будут увольнять с работы. Детям одиноких родителей не будут ставить штамп «незаконнорожденный» в свидетельство о рождении. Так как же можно восстановить эту жирную разделительную черту, если она уже наполовину стерта?
Есть один способ – самый мощный из всех известных. Он может перемахнуть и через законодательство, и через развитие науки, и развернуть самые блистательные возможности в общественной и профессиональной жизни. Это глушение сознания – что-то вроде контроля над сознанием, только без всяких полутонов для конспирации.
В те времена, когда брак больше не стоит в центре жизни, глушение сознания имеет своей целью создание несокрушимой веры в несокрушимую популярность брака, которую он в действительности не имеет, – все совсем наоборот. Согласно мифологии, создаваемой глушением сознания, превращает незрелого одинокого человека в зрелого супруга. Оно создает такое ощущение обязательности, жертвенности и самоотдачи, какого раньше никогда не было. Это единственное место, где могут существовать интимность и законность. Это превращает серьезные сексуальные партнерские отношения из попытки в настоящую вещь. Раньше вы только надеялись, что являетесь для другого всем, а теперь это так и есть. Брак дает окончательную награду, самую вожделенную американскую мечту – счастье. Не заурядное счастье, а глубокое и значительное преуспеяние. Ощущение полноты существования, которого никогда не добиться одинокому человеку. Как обещает мифология, вступи в брак, и ты больше никогда не будешь одинок.
