Странно, что к этому моменту его речи от меня не осталась кучка пепла. И то, что к появлению в ассортименте мебели и ремонта я не имею никакого отношения, доказывать кому-либо было уже поздно. Теперь я буду виновата во всем.
Но что-то мне подсказывало, что это еще не конец. И оно было право. В финале своей феерической речи Никита Владимирович объявил:
— Рад сообщить, что новый тренинг, который состоится в следующую субботу, подготовит наш, не побоюсь этого слова, ценный сотрудник — Лисова.
Я уже тоже не боялась этого слова. Если честно, после всего сказанного бояться было поздно. Можно идти выписывать со склада файлики и аккуратной стопочкой складывать у себя на столе, чтобы коллегам не слишком беспокоиться.
Сразу после планерки я (на этот раз безо всякого приглашения) отправилась в кабинет к шефу. Секретарь встретила меня не слишком радостно: поджав губы, спросила: «Вам назначено?». Я посмотрела на нее с мстительной улыбкой. Вообще-то, хоть она и не продажник, на тренингах я ее видела. Будет плохо себя вести, пойду не к художникам, а к тому пареньку, что хочет держать всех с завязанными глазами.
Нет, понятное дело, не пойду, потому что все придуманные страдания мне предстоит принимать самой вместе с коллегами. Но подумать об этом было приятно. Все-таки власть портит людей.
— Никита Владимирович.
— Да, Лисова, заходите.
— Я, пожалуй, сегодня уже ухожу.
А что как ценный сотрудник имею право!
— Это еще почему?
Кажется, мы с боссом по-разному понимаем мои права.
— Мне нужно встретиться с коучем, обсудить детали предстоящего тренинга, — с самым умным видом сказала я.
Не думал же он, что я буду делать это в нерабочее время!
Если честно, мне просто хочется дать коллегам возможность остыть, смириться со случившимся и со мной в том числе. Немножко безопасности — это то, что сейчас нужно.
— Хорошо… — кажется, я скоро привыкну к этому его выражению лица.
* * *
Практически всю следующую неделю я умудрялась не появляться в офисе. Если честно, для этого пришлось изрядно поработать. Вечера напролет я обзванивала потенциальных клиентов с тем, чтобы назначить как можно больше встреч и лишь к концу рабочего дня появиться у завотделом, отдать заказы и предупредить, что завтра у меня опять все расписано.
Я бы не сказала, что это было очень легко. К вечеру после таких трудовых подвигов я просто валилась с ног, но цель была достигнута: к концу недели коллеги смотрели на меня уже не с ненавистью, а с плохо скрываемым недоумением. В их взгляде читалось: «Какая это муха ее укусила?», и «Как сделать так, чтобы до меня насекомое-трудоголик не добралось?».
Я бы с радостью не пошла в офис и в пятницу. В конце концов, в субботу мне предстояло покорять всех своей неземной красотой и потрясающе смотреться на фоне Павла Александровича. Но, увы, в этот раз пятница пришлась на конец месяца. А это значит, что нужно сдать итоговый отчет по всем продажам. А кое-кто очень активный при помощи не менее активного Павла Александровича в продажах отличился. И отчет мог выглядеть почти бесконечным…
Я появилась на работе после полудня, в то самое время, когда коллеги вряд ли станут думать о том, как меня убить. Скорее их мысли будет занимать то, как раньше уйти с работы, куда пойти вечером, как провести выходные…
Эта тактика была успешной. На меня смотрели рассеянными взглядами, словно пытаясь припомнить: кто это такая и почему мы ее ненавидим. А уже через пару часов я осталась в офисе одна. Очень кстати.
От работы над отчетом меня отвлек звонок.
— Лина?
Голос Павла Александровича был таким виноватым, что я похолодела. Кажется, мои планы на завтра, а вместе с ними моя самооценка, да что там — вся жизнь планируют рухнуть.
— Это я.
— Боюсь, я не смогу с вами завтра пойти.
Так я и думала!
— И что же случилось?
Зная, как Павел Александрович умеет врать, я уже приготовилась слушать душещипательную историю о том, как он героически переводил старушку через дорогу и как раз в это время его похитили инопланетяне.
— Я сломал ногу, — донеслось из трубки.
— Вы шутите?
Ответом мне была картинка: Павел Александрович с загипсованной ногой. На вранье это сразу перестало быть похожим. Нет, он, конечно, тот еще жук, и мог за пару шоколадок уговорить медсестричку загипсовать ему здоровую ногу. Сколько там срастается кость: две недели, три, месяц? Столько времени носить этот гипс, вместо того чтобы в течение часа дегустировать оливье и заливное — замена явно не равнозначная.
— И как вы умудрились это сделать?
Собственно, это было уже не важно, но я все-таки спросила. Павел Александрович вздохнул:
— Если я вам скажу правду, вы не поверите.
— Я буду очень стараться, — пообещала я.
— Я поскользнулся на банановой кожуре.
Что, черт возьми?
Вы когда-нибудь слышали, чтобы человек действительно сломал ногу, поскользнувшись на банановой кожуре? Где-нибудь кроме кино вы это встречали?
Я представила: я, такая неотразимая, прихожу на свадьбу, и Антон с хитрой улыбочкой спрашивает: «Ну и где твой хваленый бизнесмен?». А я ему говорю: «Он поскользнулся на банановой кожуре и сломал ногу!». А он мне отвечает: «Хоть бы врать научилась»…
