Я - не заморыш! - [7]
— Да сделал, сделал. Нам мало задавали.
Мама вдруг тихо, глядя мимо листка с «Меню подростка», запела старомодную, кажется, времен моего деда Кирилла песню:
Ты, река ли моя, чиста реченька,
Серебром ключевым ты питаешься.
От истоков струишься отеческих,
Меж камней-валунов извиваешься.
А у меня на уме почему-то закрутилась иная:
Девочки и мальчики, дуры и обманщики..
Дурацкая, но прикольная песенка мешала думать: что мне предпринять, как раздобыть этот паразитский сыр, мясо, рыбу? Может, и правда, поумнею после орехов и сыра, начну хорошо учиться? Тут я еще озадачился: а что сама мать есть в обед на работе? Чай, бутерброд с маргарином? Ну, у нее в отделе такие фифы сидят — все на понтах. Там с маргарином лучше и не показывайся — запрезирают.
Пока я думал про сыр-мыр, у мамы зазвонил телефон. Через приоткрытую дверь из ее комнаты я слышал мамино:
— Какие орехи? Ты что, Галина! Неудобно. — Потом, спустя время: — Ну, пусть прибегает. Может, ее Кирилл встретит? Не надо? Ну, хорошо.
Я не понял, о чем речь, только догадался, что к нам кто-то прибежит. И мне не надо никого идти встречать. Ну, уже хорошо.
В нашу дверь постучались — звонок давно не работал. Это оказалась моя одноклассница Маришка — племянница всезнающей тети Гали.
— Вот орехи, против йододефицита, — с порога сообщила Маринка, зыркнула в мою сторону и убежала.
Я вскрыл гремучий пакет, и мне тут же захотелось избавиться от своего йододефицита, повысить интеллект и зарядить железом мою не очень железную волю.
Мама позвонила тете Гале, опять виновато извинялась и говорила «спасибо». Я в это время колол орехи при помощи двери — закладывал их между косяком и дверью — хрясть! Готово!
— Ты что ж творишь, бестолочь! — прикрикнула на меня мать. — Дверь и так расшаталась, а ты. Лучше б взял отвертку да подтянул петли.
— Мам, ну потом эти петли подтяну, — отмахнулся я.
Погрыз ядрышки, они мне показались горьковатыми. Мама тоже попробовала — орехи оказались старыми. Я съязвил:
— На тебе, боже, что мне негоже!
— Дареному коню в зубы не смотрят, — ответила мне в тон мама. — Надо свои иметь.
Она высыпала содержимое на газету. Там оказалось даже несколько проклюнувшихся ростков.
— Наверное, где-то в сырости орехи держали, — разочарованно сказала мама. — А давай их посадим, Кир?
— Да поздно уже. Спать охота.
— Как возле телевизора тупо до полуночи сидеть, так спать неохота, — с укоризной сказала мать и сама начала отбирать орехи, которые, на ее взгляд, можно было посадить.
Я напрягся и психанул — фигней среди ночи занимается матушка.
— Мам, ну давай завтра, что ли?..
Мать не ответила. Мне с великой неохотой пришлось присоединиться к ее дурацкой затее. Я смотрел на мать — она казалась мне одержимой! Мы с ней в ночи под фонарем набрали песка в соседнем дворе. Насыпали в ящик из-под рассады, натыкали орехов туда, присыпали и поставили на подоконник.
— Представь, Кир, если все орехи взойдут, это будет целая роща! — И добавила торжественно: — Роща Кирилла!
Название мне понравилось
Хотя, конечно, она, сила воли, не шибко-то могла закалиться от одной посадки орехов. Потому я и хотел бегать на стадионе. Долго готовился и тут решил! И первой была злополучная пробежка с разгоном баранов. Ну, я рассказал об этом уже.
Физику прогулял — напоролся на Амбала: надо добыть сигареты
Короче, после пробежки и разгона баранов пришел я в школу. Конечно, опоздал, блин.
— Можно? — просунул голову в дверь.
— Этот в своем амплуа. — не оборачиваясь в мою сторону, сказала классная. Я просочился вдоль стены за свою парту. Естественно, моя парта — последняя.
Ленка проводила меня снисходительным взглядом и усмешкой. Или мне показалось? Ну, хорошо, хоть взглянула.
На перемене девчонки смеялись и ехидненько так смотрели в мою сторону.
— .А я вижу, он там своими макаронинами размахивает.
— Чем-чем?
— Макаронинами. Посмотри, у него руки-ноги, как макаронины, — громка рассказывает Ленка. — Макаронинами и так, и этак — за козами гоняется.
— За какими козами?
— Да там у нас один скотовод коз и баранов пасет возле стадиона.
— Ну и компашка! Ха-ха-ха!..
— Я увидела эту козлоферму и, естественно, не побежала на стадион. Стою за кустами, смотрю и ухохатываюсь. А он там — макаронинами скотину распугивает. Ха-ха-ха.
Короче, это Ленка про меня так прикольно рассказывала. Все ржали. Я бы тоже ржал, если бы не знал, что это про меня.
— Девочки, он же просто гадкий утенок, — вмешалась тихоня Маришка, середнячка и мышка. У нее и кликуха такая — Мышка. Это, кстати, племянница тети Гали, которая нам орехи дала.
— Ой, мышка, ты все еще сказки про гадкого утенка читаешь?!
— Как раз ей по возрасту.
— А ты почитай, там еще есть сказка про мышку-норушку.
Они, эти противоречивые и неоднозначные рассказы, собраны под одной обложкой книги «Ветер противоречий» неслучайно. Жесткую бытопись с полудетективными сюжетами, разворачивающимися в «шаговой доступности» от «горячих точек» и в холодных пределах уральского мегаполиса — на Юге и на Севере, уместно назвать «реальным реализмом». Но здесь есть место и лирическим вкраплениям, и грубоватому народному юмору, и тонкому психологизму. Все это в итоге ведёт читателя к жизнеутверждающему началу. Сопредседатель правления Союза писателей России Николай ИВАНОВ так характеризует творчество Сергея Телевного: «Перед нами, несомненно, одаренный, с ярко выраженной человеческой и творческой позицией прозаик».
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.