Я не верю в анархию (Сборник статей) - [56]

"Мы пили эту чистую воду.

И мы никогда не станем старше".

Другой:

"Земля смердит до самых звезд.

Никому не бывать молодым".

"Любовь — это все, что мы есть", — путь наиболее привычный. Но есть и иной, зеркально отраженный, — "возненавидеть себя как брата". Наиболее задумчивые могли бы предположить ближайший во времени источник конструкции — "Три версии предательства Иуды" Борхеса. Из них наиболее занятной представляется последняя: "Бог… мог избрать любую судьбу из тех, что плетут сложную сеть истории, он мог стать Александром, или Пифагором, или Рюриком, или Иисусом, он избрал самую презренную судьбу: он стал Иудой". Вот и Егор Летов во многом пишет как бы "от противного": от ненависти, от жестокости, от натурализма.

"Любовь, по-моему, вообще — вешъ весьма страшноватая. В обычном понимании. Все настоящее — вообще страшновато… Мне все говорят — у мебя, мол, одна чернуха, мракобесие, деплессняк… Это еще раз говорит о том, что ни хрена никто не петрит! Я вот совершенно трезво и искренне сейчас говорю: все мои песни (или почти все) — именно о любви, свете и радости" (Егор Летов в интервью рок-журналу "Контр Культура"). Я бы осмелился предположить религиозные корни его музыки. Вера — вообще вещь опаснейшая. "Лишь когда вы все отречетесь от меня, я вернусь к вам" — это Заратустра у Ницше. А еще говорят, что Всевышнему гораздо больше по душе одинокие богохульники, нежели толпы слащавых льстецов.

"Кто покинет явь помойной ямы ради снов?

Ради горстки безрассудства кто продаст отчизну?

Кто сдохнет первым?"

Недоуменное молчание было ему ответом наверное, ждали личного примера. Разве не достаточно было уже двух смертей — одной на кресте под палящим солнцем, другой — в темноте ночи с удавкой на шее. Один осмелился принять на себя будущее поклонение толпы, другой согласился с вечными поношениями. Но -

"Иуда будет в раю.

Иуда будет со мной".

Перед Богом они окажутся одним человеком. После этого обычному "мыслящему тростнику" ничего не остается:

"Цель у нас едина — суицид,

Пусть будет легко".

Успокойтесь, моралисты, это всего лишь очередная жесткая метафора. После тех двоих стоит ли и можно ли продолжать прежнее существование?

"Сид Вишес умер у тебя на глазах.

Ян Кертис умер у тебя на глазах.

Джим Моррисон умер у тебя на глазах.

А ты остался таким же, как был".

Впрочем, можно быть, не стоит их так-то уж всерьез, человеки все же. А ведь все так просто (ведь все так сложно): "Убей в себе государство", "при любом Госстрое я партизан". Это значит — двигаться без малейшей надежды на конечную остановку, стремясь сохранить себя — ради себя самого, пусть даже в ржавом бункере.

"Добровольно ушедший в подвал.

Заранее обреченный на полнейший провал.

Я убил в себе государство".

Процесс убийства растягивается на все сто лет одиночества. Говорят, так должен был называться новый альбом Егора Летова. Пока же появилась его первая пластинка — двойник Все Идет По Плану…

А. Монахов.

1992 г., "Комсомольская Правда".

* * *

…Те два парня в автобусе, конечно же, слышали о слове «рок», может быть, даже что-то слушали. Но из их магнитофона потоками лилось другое — что-то невообразимо ужасное по имени ЛСП (почти ЛСП — "любимая советская попса"), и мне подумалось словами одного русского рокера: "Милые, что же это вы слушаете?"

Эстрадно-попсовая жвачка везде и повсюду. Но, к сожалению, еще мало людей, кто отказывается жевать ее или, пожевав, выплюнул. Для них мы и начинаем новую рубрику. С этого номера мы будем постоянно рассказывать о группах, играющих или игравших «рок» в нашем Совке, замечательном и неповторимом. И первой не случайно выбрана группа:

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА г. Омска — первая в истории отечественная группа, верно воспринявшая эстетику и идеологию панк-рока. Непосредственным предшественником ГО, возникшей в середине 80-х, был менее известный состав ПОСЕВ. Собранный летом 1982 года энергичным, полным идей Игорем ("Егором") Летовым. Записав пару альбомов, он распался, дав жизнь ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ. Ее первый состав: Егор — ударные, вокал; Андрей ("Босс") Бабенко — гитара и Константин ("Кузя Уо") Рябинов — бас.

Начав репетиции в декабре 1984 года в домашней студии, ГО вскоре записала два магнитоальбома, которые, с одной стороны, разнесли их музыку далеко за пределы Сибири, с другой — поставили группу под удар соответствующих органов, усмотревших в ее творчестве явный криминал. И ГО практически распадается.

Весной 1987 года Летов со случайными партнерами, но под названием ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА успешно выступил на I Новосибирском рок-фестивале. Воодушевленный горячим приемом аудитории, он тем же летом записал сразу пять альбомов. Зимой — еще три, а в марте 1988 года объявил о роспуске ГО. Но через месяц неутомимых Летов собирает новый состав и объявляет ни много ни мало о создании Всесибирского панк-клуба. Осенью 1988 года ГО с триумфом выступила на Вильнюсском панк-фестивале и альтернативном московском фестивале «СыРок-88», переехала в Новосибирск и записала еще два альбома. В состав вернулся один из основателей группы — Костя Рябинов.

Весной 1989 года ГО переезжает в Питер, выступает в рок-клубе и принимает участие в VII рок-фестивале.