Я не верю в анархию (Сборник статей) - [55]

Да только Егор не дурак, и Фромма "тоже читал". Скорее уж некрофобия — страх перед смертной жизнью: "Сотни лет сугробов, лазаретов, питекантропов/ Стихов, медикаментов, хлеба, зрелищ, обязательных/ лечебных подземельных процедур для всех кривых/ горбатых…/ Вечная весна в одиночной камере/ Воробьиная/ Кромешная/ Пронзительная/ Хищная/ Отчаянная стая голосит во мне" ("Вечная Весна").

Верно, у Летова музыка отдает землей. Песня «Туман» (из старинного черно-белого фильма "Хроника пикирующего бомбардировщика") в исполнении Егора настолько вязкой получилась, и тяжелой, и мокрой, как будто ее поют не отважные летчики, а ожившие меpтвецы….

Но вот отсюда-то и героизм. Очень даже хорошо зная (поскольку безрелигиозен) свое и чужое будущее — жить. Достойно, то есть — без сказок, без обману. "Скользкие вены…/ Скользкие тревожные вены/ Поцелуй холодными губами/ Своего зазеркального Христа" ("Евангелие От Егора").

В отношении заядлого кощунника Егора, вот парадокс, кажется кощунственным говорить о каких-то «хитах», и тем не менее: уже цитировавшиеся "Вечная Весна", "Семь Шагов За Горизонт", "Евангелие От Егора" — и, конечно, первая песня альбома, та самая, закрытая для цитирования «Свобода». Записывались не в одиночку — постоянным компаньоном Егора выступает Константин Рябинов, в отдельных песнях помогают Анна Волкова, Игорь Жевтун, Александр Рожков. Хоть и подлейблом "Золотой Долины", а выпущен компакт в Австрии и оформление имеет (не говоря уж о необычной форме) под стать названию проекта. Правда, звук грязный — но так и должно быть.

Из немногочисленных отечественных рокеров, имеющих собственную обстоятельную философию и эстетическую программу (собственную, а не скомпонованную из чужих! — поэтому в число таковых не входят например, все питерские рок-музыканты, за исключением разве что Федора Чистякова), Егор Летов — самый безрадостный, безжалостный и последовательный…

Андрей АГАФОНОВ.

1992 г., "Субботняя Газета", Курган.

НОВОСТИ BSA

Фирма продолжает воплощать в жизнь свою программу по сохранению культуры андеграунда советского и постсоветского периодов. На конец февраля намечен выпуск четырех двойных дисков ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Вряд ли стоит объяснять, кто такой Егор Летов и какова его роль в российской музыке, поэтому перейдем сразу к альбомам.

Война — это 28 песен в концертном исполнении, отобранные из того материала, что был напет во время выступления в 1987–1990 гг. Многие из них никогда не перезаписывались в студии и существуют только в концертном варианте ("Товарищ Горбачев", "Скоро Настанет Совсем" и др.).

Записанный в 1989 году, альбом Русское Поле Экспериментов до сих пор остается непревзойденной вершиной в творчестве культового музыканта из Омска. Подготовленный к изданию «двойник» является расширенным вариантом альбома, имевшего хождение на рубеже девяностых годов на магнитоносителях, поскольку сюда включен ряд песен из Армагеддон Попс и Красного Альбома. Однако альбом все равно считается номерным, поскольку был сведен самим автором (при участии К. Рябинова, более известного как Кузя Уо) в июле 1992 года.

В альбом Все Идет По Плану включены 68 композиций, записанных в разные периоды творчества Гр0б'а, начиная с 1985 года.

Четвертый диск представляет из себя концертную антологию продолжительностью в два с половиной часа. Он вобрал в себя лучшие записи сольных выступлений Егора. Диск называется Музыка Весны.

Егор Летов выступил в качестве продюсера альбома Домой! Янки Дягилевой, певицы, которая успела всего за несколько лет стать культовой фигурой русского поэтического рока. Внешне она напоминала Дженис Джоплин, балладными распевами — Джоан Баэз, фольклорными интонациями — Боба Дилана. Ее можно сравнить со многими, но лучше не сравнивать ни с кем, поскольку самобытность певицы бесспорна. Боб Дилан не смог бы отразить в своем творчестве радость и боль загадочной русской души.

1992 г., газета «Покупатель», Москва.

НАС НАЙДУТ ПО ГРЯЗНОЙ НОТЕ

Егор Летов сегодня считается многими лидером рок-андеграунда. Он — отец-вдохновитель легендарной ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Известен крайним экстремизмом (в творчестве). Своей духовной родиной называет 60-е годы, а ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ — по духу группой Вудстока. Самым главным из сделанного, вероятно, считает стих "Когда я умер, не было никого, кто бы это опроверг".

Существуют группы, которые нельзя слушать для развлечения, потому что, как бы они ни подходили к человеку — милостиво или с такой любовью, что хуже ненависти, — но в любом случае он оказывается выброшен за флажки повседневности. Ничтоже сумнящеся, к первым отношу АКВАРИУМ, ко вторым же — ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ.

БГ, несмотря на свою внешнюю доброту (как бы), терпимость к слабостям человеческим — стоит ли продолжать наивное перечисление дальше, — давно находится с той стороны зеркального стекла, а мы — здесь. И даже Кэролл вряд ли в состоянии сделать преграду проходимой: дело не в том, что Гребенщиков этого не хочет — мы этого боимся. "Мне жаль, а могли бы быть люди".

Здесь чудится слабое соприкосновение двух антиподов (внешне) русского рока. Один спел: