Я не могу проиграть - [6]
Через некоторое время план возник в моей голове, как будто кто-то прокрутил короткометражный фильм. До окончания школы осталась неделя, и мама вполне сможет объяснить учительнице, что мне срочно пришлось уехать, не называя настоящих причин. В конце концов, она довела нас всех до такого состояния и не должна сердиться. Я решила поехать к бабушке в деревню, это недалеко, всего в трех часах езды на электричке, и у меня хватит денег на билет. Бабушка Маня, папина мама, очень любила меня и у нее в деревне я по-настоящему отдыхала. Я буду гулять босиком по траве, слушать пение птиц и купаться в прозрачной голубой речке, а, может быть, заведу роман с деревенским крепким пареньком. Только там, разобравшись в себе, я смогу обрести силы и обязательно придумаю, как мне жить дальше. Я пнула школьную сумку ногой: для меня уже начались каникулы и, сочинив маме записку, собрала вещи. Я улеглась в постель, решив подняться в семь тридцать, словно собираюсь в школу, а записку оставить на кухонном столе. Когда мама проснется — я уже буду далеко-далеко отсюда. Я была совершенно уверена, что мама не поедет за мной, так как она не выносит деревенской жизни и жить не может без ванны, телефона и других благ цивилизации. Другое дело — папа, который долгие месяцы проводил в палатке на берегу озера, изучая повадки животных. Но папа опять уехал, и когда мы прощались, он как-то особенно смотрел на меня и так же как раньше попросил, чтобы позаботилась о маме. Он всегда просил, чтобы я о ней заботилась, словно она была ребенком.
Глава 5
Утро было солнечным, я выбежала босиком на балкон, радуясь, что погода не обманула моих ожиданий. Я посмотрела вниз — школьники с портфелями уныло плелись в школу.
«Как хорошо, что меня это больше не касается», — подумала я. Наскоро перекусив, в джинсах и кроссовках, я выскочила на улицу и почти бегом направилась к метро. Мне было немного страшно, что мама проснется, прочитает письмо и вернет меня, но опасность пришла с другой стороны — навстречу мне шел Вадик. Спрятаться было некуда, поэтому я вздернула подбородок, намереваясь холодно поздороваться. Никакие Вадики больше не беспокоили меня.
— Куда это ты собралась? — придержал он меня за локоть, полностью проигнорировав мое ледяное приветствие.
«Ну зачем же я вышла в то время, когда все идут в школу?» — с тоской подумала я, не отвечая на вопрос.
— Так куда же ты так рано, и в джинсах, и с такой большой сумкой? Что у тебя там? Неужели учебники? Наверно ты запаслась на весь класс? — издевался он.
— Пусти сейчас же. Я не обязана ничего объяснять, — я смерила его презрительным взглядом. — Особенно тебе.
— Вика, я же твой друг, — его голос стал мягче, но железная хватка не ослабла.
— Тебя это не касается. Беги, а то в школу опоздаешь, — я сделала попытку высвободить руку.
— Вика, перестань, я тебя прошу. Ты должна мне все рассказать. И дай я помогу тебе нести эту сумку.
— Иди в школу, — я спрятала сумку за спину.
— Школа стоит, стояла и еще постоит, а вот с тобой нужно разобраться. Вероятно, ты решила сбежать из дома?! Мама спит?
— Надеюсь, что да.
— Значит нужно, чтобы узнала, что ее непутевая дочка сбежала, — он опять схватил меня за руку и начал тянуть в сторону дома, а я сопротивлялась изо всех сил. Увлеченная борьбой, я не заметила, как мы оказались слишком близко друг к другу, и неожиданно его губы прижались к моим. Поцелуй был долгим, несмотря на то, что сумки очень мешали нам, поэтому через некоторое время мы бросили их на землю и снова потянулись друг к другу. Голова у меня кружилась, и я точно знала, что так, как Вадим, меня никто не целовал, и так сильно меня не тянуло ни к одному парню. Конечно, школа была благополучно забыта, Вадик поехал провожать меня на вокзал после того как между поцелуями я объяснила ему, что собираюсь всего лишь к бабушке в деревню, а родителям больше нет до меня дела. Вадик крепко держал меня за руку, и я решила не копаться в себе, что же все-таки произошло с нашей дружбой. Впереди лето, у меня полно времени разобраться. Вадику были нужны серьезные отношения, он не разменивался на случайные встречи. «Девушка, которую я полюблю, будет со мной всю жизнь», — вспомнила я его слова. Не моя вина, что я не готова стать его девушкой. В будущем я видела себя роковой женщиной, окруженной интересными мужчинами, сходящими с ума от любви ко мне. Я мечтала о головокружительной карьере, ступеньки которой были вымощены мужскими сердцами.
— О чем ты думаешь? — вернул меня к действительности Вадик.
— О бабушке, — соврала я.
Вадик пошел покупать мне билет, а я стояла в толпе и вспоминала, как мы целовались. И почему же он мне так нравился сегодня? Этого совершенно нельзя допустить! Ну хорошо, еще один поцелуй — разрешила я себе. Поцелуй был один, но его продолжительность, как мне показалось, была бесконечной. Я закрыла глаза — и все исчезло: и вокзал, и поезд, и любопытные пассажиры, выглядывающие из вагонов, осталась лишь бесконечная нежность его губ и теплые руки, обнимавшие меня.
В поезде я пыталась читать, но глаза пробегали строчки, не улавливая их смысла. Несмотря на приятное происшествие с Вадиком, польстившее моему самолюбию, на сердце была непроходимая тоска, я по-прежнему грустила о потерянной семье. Через пару дней после того памятного разговора, когда я узнала, что родители разводятся, папа уехал в экспедицию, и я даже не успела с ним поговорить, а мама, занятая своей новой любовью, не обращала на меня внимания. Как-то сразу я стала чужой и ненужной.
