Я не брошу тебя - [18]

Чем выше они поднимались, тем становилось светлее и чище. Дышать становилось намного легче; Леро с наслаждением вдыхала все тот же протухший, но не такой тяжелый здесь воздух. Зато здесь появилась новая напасть — длинные извилистые лианы, темно-желтые, почти коричневые, спадавшие откуда-то с невидимой высоты и унизанные такими же зубьями, как ветви оставшихся позади кустарников. Беречься новой опасности сил уже не было; прочный материал платья (одежду Леро выбирала в первую очередь по практичности, предпочитая металлизированное волокно, из которого ничего навороченно-модного не сошьешь) каким-то образом защищал спину, грудь и живот — но плечи, руки и ноги разгорались свежими ранами. Леро шла, ничего уже не соображая; наконец ей показалось, что она теряет сознание. Она упала на четвереньки.

— Клам... Не беги так... Я тебя не вижу через три метра уже... Можно я отдохну... Пять минут...

Кламмат вернулся, присел, поднял стереомат, убрал у Леро с лица волосы, посмотрел в глаза.

— Я дойду... Мне только отдыхать иногда... Да еще колючки эти опять...

— Часа через полтора будет нормальное место, привалим.

— Дай таблетку.

— Аптечка под голубым клапаном. Справа, под мышкой.

Он повернулся спиной, Леро достала из-под клапана блистер, отделила капсулу, сунула в рот, проглотила. Кламмат вернул на нос стереомат, поднялся — и тут же рухнул на землю.

— Лежать!

Ствол над головой раскололся белым огнем. Дерево заскрипело и стало медленно падать. Кламмат схватил Леро за локоть и потащил в сторону; Леро, продрав на плече глубокую ссадину, закричала. Ствол обвалился, листья обрушились зелено-коричневым водопадом, затем рухнул огромный ком колючих лиан, все стихло. Сожженный ствол чуть потрескивал. Завоняло влажной тухлой гарью, как от костра на поляне.

— Больно... — Леро заплакала. Силы терпеть закончились. — Дай пены немножко... И давай отдохнем, пять минут... — она лежала ничком, уткнув лицо в глину и кровь на ладонях. Волосы рассыпались по земле, перемешались с горелой трухой. — Я таблетку случайно... — она всхлипнула. — Выпала...

Кламмат не отвечал. Он приподнялся и медленно огляделся. Затем сел на колени, взял Леро за плечи, привалил к упавшему дереву.

— Бьет из неактивной зоны. Причем на пределе, почти из-под внешнего радиуса. Скорее всего, ближе — левый ландшафт, и он пока тестит. Что нам и надо, — Кламмат достал баллончики, блистер с капсулами. — Каждый тест — тоже заряд.

— Клам... — Леро не открывала глаз. Она часто дышала и не могла надышаться. — Так что у тебя с ним за счеты... Еще кое-какие... Личные... Любой ценой... Бросил своих, разбил капсулу...

— Как у тебя платье снимается?

— Обычно... Через голову... Что, не знаешь... Не снимал, что ли, ни разу...

Кламмат раздел Леро, обработал плечи и грудь, бедра, колени, голени, ступни.

— Шрамы останутся... — Леро заплакала.

— Необязательно, — Кламмат спрятал баллончики. — Если успеем в борт-лазарет, обработаем — ничего не останется. Жуй.

Он достал еще одну капсулу. Леро открыла глаза, не в силах пошевелиться, улыбнулась.

— Открой рот. Ты себе язык прокусила, ты в курсе?

— Да?..

Кламмат сунул капсулу.

— Толком ни разу. Пять лет назад... Ты, наверно, не знаешь... В Три-три-один вводили военное положение. Три-три-один — наша зона, и нас, разумеется, всех до последнего... Познакомился там с одной девочкой. На тебя, кстати, похожа. Он тоже к ней.

— А он там зачем? Или тоже из ваших? Был?

— Тоже из наших. Был.

— Ну и ну... А она?

— Не подпустила на радиус, это понятно. А когда там стали стрелять — погибла.

— И что? — Леро открыла глаза, выпрямилась, поморщилась. — Как?

— Леро, ты взрослая девочка. И ты его видела.

Леро хлопнула ресницами.

— Так что ему повезло. Что он протоптал здесь, все эти годы. Но всему на свете приходит конец.

— Я его тоже убью... Давай вместе...

* * *

IV

— Ну что? — спросил Камбетэ, наблюдая за тем, как Хайдег копается с блоком связи. — Не зря хоть тащили?

— Все никак не успокоишься, — гоготнул Гуммо. — Гадкая девочка! Ну ничего, ничего. Ты ей смотри как понравился. Сама к тебе в ручки идет. То есть не в ручки, а... Ты понял куда... Да еще этого прихватила. Будет у тебя даже две дырки, правда разных.

— Гуммо, заткнись, — оборвал Хайдег. — Шутник из тебя плохой, я уже говорил. Будет и у тебя две дырки, не завидуй. Хотя ты по-другому... Кончишь.

— Хайде, может быть, все-таки через болота?

— Кам, подумай хоть раз не головкой. По-моему, даже такому идиоту как ты должно быть понятно. Двенадцать Особых против двадцати одного беглого. По-твоему, Кам, такое случается каждый день? И он бросает своих и уходит за мной, — Хайдег отвернулся к связи. — Тебя, вообще-то, за киль никто не тянул. То есть если ты здесь — слушайся взрослых и не греми яйцами... Все, ловить больше нечего, — он бросил блок, поднялся, сбросил на нос стереомат.

— Хайде, нас трое, — сказал Гуммо и хмыкнул. — А ты очкуешь, как...

— Во-первых, Гуммо, нас не трое, а я один. Потому что вас для него как бы не существует. Для него, Гуммо, полкогорты таких дегенератов, как вы... Чучела на отработке. Которые не понимают, что если я брошусь к базе не озираясь... Он отстрелит мне яйца уже завтра утром. Не хихикай, Кам, — обернулся Хайдег, — тебе уже сегодня вечером.