Я не боюсь - [70]

— Чего морщите носы? — рассмеялась Энн Рид. Она прислонила обрез к стене и уселась на койку, жестом предложив нам разместиться на табуретах. — Специально это. Так безопаснее.

— Безопаснее? — переспросил Оливер. Я заметил, что он так и не убрал пистолет.

— Никто не почует нас, — с важным видом подтвердила старуха. — Будете чай? Только надо подождать, пока включу генератор и нагрею воды. Он у меня старенький, но еще хорошо тянет.

Мы с напарником переглянулись.

— Зачем все… это? — не удержался я от вопроса, показав пальцем на потолок. — Прожекторы. Вы боитесь темноты? Или кто-то охотится за вами?

— За мной всю жизнь кто-то охотится, — ее голос прозвучал устало.

— Вы обращались в полицию? Не думали о том, чтобы перебраться в более… людное место?

— Жила я в ваших людных местах, — отмахнулась Энн Рид. — Там еще труднее разобрать, кто есть кто. А здесь вон, все как на ладони видно. И зря вы пришли, не поможете вы мне.

— Но, может быть, вы нам поможете? Расскажите, кого боитесь? Есть программа защиты свидетелей…

— А кто защищать будет? Такие как вы? Тогда уж лучше я сама за себя постою. Вы ж как слепые котята.

Ее слова зацепили меня. Примерно те же говорила Дженни, когда мы беседовали на крыльце Макклейнов. Обрывки фраз пронеслись в голове.

— Вы знаете мистера Чедвика? — решился я задать вопрос, о котором просила Джен.

— Понятия не имею, кто он такой, — отрезала старуха, — но если тоже из ваших или из этой… администрации, то скажите ему, чтобы шел… лесом.

— А кошмары вам снятся?

Оливер посмотрел на меня как на сумасшедшего, но мне уже было не привыкать.

— Кошмары? — Энн Рид подалась вперед. — Вся моя жизнь — один сплошной кошмар. Вместо того, чтобы наслаждаться отпущенными мне годами, я вечно убегаю и прячусь и живу в страхе. Муж не выдержал и бросил меня, откупившись этой развалюхой, — она обвела взглядом помещение, — детей у меня нет, да я и побоялась их заводить. Никому такой участи не пожелаешь. Вы хотите мне помочь? Тогда просто оставьте в покое. Не боюсь я вашего убийцу и охраны мне не надо. В мире есть вещи пострашнее маньяков.

— Какие, например?

Она откинулась назад, прищурившись и скрестив руки на груди.

— Вы не понимаете, да? Когда спросили про кошмары, я на минуту подумала, что понимаете… но вы не эмпаты, — она перевела взгляд с меня на Оливера и обратно, — и вы ни черта не понимаете.

— Какие эмпаты? — насторожился я, но старуха поджала губы и вздернула подбородок, снова напомнив этим жестом Дженни.

— Про кошмары упоминала еще одна девушка из списка, — признался я: иногда искренность вызывает ответную схожую реакцию у собеседника, а старуха явно говорила меньше, чем знала, и ее нужно было расположить к себе, — ее жизнь в опасности, как и ваша.

Энн Рид помолчала, склонив голову на бок и внимательно разглядывая меня.

— Вы любите ее, да? — спросила, наконец, она.

Оливер издал приглушенный смешок. У меня пропал дар речи.

— Любите, — повторила старуха, — я чувствую. Но будущего у вас с ней нет. В лучшем случае, все закончится так, как у нас с мужем. Вы никогда не сможете ее понять.

Она отвела взгляд и грустно улыбнулась.

— Но я пытаюсь понять! — не выдержал я. — Кто такие эмпаты? Вы считаете их как-то связанными с вами? И Джен? Она была нормальной до того, как…

— …если она родилась эмпатом, то никогда не была нормальной, — перебила Энн Рид. — Нет, не просите. Я же чувствую, что вы считаете меня сумасшедшей. Уходите. — она поднялась с места и вдруг гаркнула что есть сил: — Уходите!

Мы с Оливером вскочили. Старуха невежливо вытолкала нас за дверь. Раздался звук запираемого замка.

— И если вы правда желаете своей девушке добра, — крикнула она напоследок, — то прекратите ее любить. Своими эмоциями вы держите ее возле себя как собачонку на поводке.

— Она точно сбрендила! — воскликнул Оливер, но я пропустил его вопли возмущения мимо ушей.

Вынул телефон, попутно отметив, что руки от волнения слегка подрагивают. Когда Энн Рид читала мне наставления, снова не отпускало ощущение, что она напоминает мне Джен. Тот же отрешенный и обреченный взгляд. Те же полунамеки, которыми Дженни взяла в привычку разговаривать со мной. Было ли это простым совпадением, игрой моего воображения или чем-то иным, я не знал. Но твердо вознамерился выяснить.

Набрал номер и выждал гудки. Джен ответила после четвертого.

— Кто такие эмпаты? — я решил не ходить вокруг да около и сразу начать с главного.

— Это все-таки Чедвик? — ее голос стал настороженным.

— Никто из опрошенных знать не знает твоего Чедвика! Не увиливай. Ты знала, когда просила меня разузнать про кошмары. Но не сказала мне! Так не пойдет. Я в двух шагах от поимки убийцы. Ты держишь в руках ключ в разгадке. И обманываешь меня. Так не пойдет!

— Ты не поймешь, — вздохнула она.

— Не решай, черт возьми, за меня, что я способен понять, а что — нет.

Оливер, судя по лицу, жадно ловивший каждое слово, приподнял бровь. Мы подошли к автомобилю, и я жестом показал ему, чтобы садился в салон и не подслушивал.

— В любом случае, это не телефонный разговор, — заметила Дженни.

От сердца отлегло. Значит, она все-таки готова пойти навстречу и ответить на вопросы, теперь не дававшие мне покоя.