Я намерен хорошо провести этот вечер - [37]
Перед туалетами скучает охранник. Его задача – контролировать количество заходящих в каждую кабинку. Больше одного нельзя, иначе очередь. Давняя подруга осталась сторожить подоконник. Не успеешь отойти, кто-нибудь из борзых молокососов обязательно пристроит туда свою тощую задницу.
Перед зеркалом мальчуган с тонким длинным галстучком тщательно смачивает пепельную челку водой. Придает волосам нужную форму. Ближайшая ко мне дверка распахнулась, выпустив изящную девчушку в платье и низких сапожках. Я зашел в освободившуюся кабинку, заперся. Приходится слить воду. Испытываю едва уловимое разочарование: всегда думал, что изящные девчушки в платьях обязательно за собой спускают. Почему я так думал? Мужской шовинизм. Все одинаковы, изящные девчушки не исключение. Они тоже не спускают за собой в сортирах. Искренне радуюсь, что не утратил способность удивляться. Значит, старость еще не целиком меня сожрала.
Мальчуган с галстучком продолжает совершенствовать челку.
Проталкиваюсь сквозь толпу. Целуются. Одинокая девочка яростно танцует с закрытыми глазами. По лицам, затылкам, плечам бегут растительные узоры светомузыки и «снег» от зеркальных шаров под потолком.
На стойке бара ведра с нарциссами. Острый запах прелести, наглости, ранимости и весны. Я так пах десять лет назад. Я тоже был хрупким. Тоже вертелся перед зеркалом подолгу. Грудь гладкая, безволосая. Редкие волоски я выщипывал. Тогда в моде были хрупкие мальчики. Я изо всех сил старался быть хрупким.
За спиной барменов огромное зеркало. Вижу себя. Передо мной спины снующих барменов, за мной – море танцующих. Теперь я смотрю на это море, а бывает, я танцую в этом море и кто-то смотрит на меня. По моему лицу бегут растительные узоры и буквы видеопроекции. Господь что-то пишет на мне. Не разберу что.
Привлечь бармена целое дело. Лучший способ обратить на себя внимание – показать купюру. Бармены, как женщины, увидят деньги и сразу понимают, что у тебя серьезные намерения.
Взял два лонг-айленда. Это наша с подругой традиция. Я ни с кем больше не пью лонг-айленд, только с ней. Не потому, что «святое», просто больше никто не предлагает пить лонг-айленд. Может, у меня круг общения узковат, а может, просто любителей лонг-айленда в Москве мало. А сам я не заказываю. Предпочитаю чистые напитки. В прошлое наше подобное свидание, несколько лет назад, выхлебав штук по восемь лонг-айлендов, мы долго целовались, и я облапал ее всю. Она тоже дала волю рукам. Все шло к пьяному траху в подъезде, но у меня в какой-то момент сработал тормоз. Подруга до сих пор уверяет, что тормоз сработал у нее. В любом случае хорошо, что он сработал у кого-то из нас и ничего не случилось. Те, с кем у меня тормоз не срабатывал, не составляют мне компанию по питью лонг-айленда. А ведь с кем-то его нужно пить.
Теперешний лонг-айленд – четвертый по счету за вечер. «Вот сучка, – думаю. – Жених в командировке, а ты шляешься». Ревизия друзей мужского пола перед свадьбой. Сегодняшний вечер выделила мне. Посмотрим, чем дело закончится.
Взгляды ласкают, тела касаются. Может, влюбиться? Так не хватает настоящего. Весна, свежесть вокруг, прелесть. Да ну… я уже люблю мою детку. Мне интересно с ней, я хочу ее. Это ведь называют любовью? Только апреля в сердце нет. Ни в ее сердце, ни в моем. Хочется просто хорошо провести вечер.
Разговор переключился на кризис. На политику. На уроки истории. Говорим о волках и баранах. Русские, как выпьют, сразу о политике начинают. Или о войне. Травмиро– ванные мы. Даже женщины. Подруга говорит, нам нужен царь, сталин какой-нибудь. Мы без пастуха не можем, быдло мы. Стадо. Наши спинушки по кнуту соскучились. Чтоб, как в баньке, крепко огрели. Да не веничком – плетью. Разок, другой, третий. Эх, хорошо!.. Я даже не спорю. Такая банальщина, новенькое бы что-нибудь придумала.
Подруга, хоть и накирялась уже, хоть глаза у нее и остекленели малек, но тормошит меня активно. Типа, давай, выскажи мнение, нельзя быть общественно пассивным. Что тут скажешь? Лично мне сталин не нужен, я из тех баранов, которые сами, без конвоя, могут выходить утром на пастбище, а вечером возвращаться в хлев. Я могу не воровать, даже если за мной не будут присматривать, могу не ломать деревья не из страха перед наказанием, а просто так. А ей сталин нужен. Она из тех, кто может утром выйти пастись, а вечером не вернуться. И вообще никогда не вернуться. Увидела барана из другого стада и про своего барана забыла.
Громкая музыка. Каждое слово приходится в ухо орать. Это сближает. То губами непроизвольно мочки коснешься, то щекой щеки, то ее прядь за мою щетину зацепится. Приходится отцеплять. Детка моя в отъезде, вот я и не бреюсь.
После четвертого лонг-айленда глаза подруги перестали быть стеклянными, а стали чувственными. Губы приоткрываются чаще, чем надо бы. Я тоже пьян и только догадываюсь, как выгляжу. Наверное, один глаз у меня открыт широко, а другой, наоборот, прикрыт. У меня с лицом всегда такое творится, когда нервничаю, устану или выпью. Башкой в детстве ударился, с тех пор морда перекашивается. Одних пугает, других заводит.
В этой книге – рассказы трёх писателей, трёх мужчин, трёх Александров: Цыпкина, Снегирёва, Маленкова. И рисунки одной художницы – славной девушки Арины Обух. Этот печатный квартет звучит не хуже, чем живое выступление. В нём есть всё: одиночество и любовь, взрослые и дети, собаки и кошки, столица и провинция, радость и грусть, смех и слёзы. Одного в нём не найдёте точно – скуки. Книга издается в авторской редакции.
Александр Снегирев родился в 1980 году в Москве. Окончил Российский университет дружбы народов, получив звание магистра политологии. Учится там же в аспирантуре. Лауреат премии «Дебют» за 2005 год в номинации «Малая проза».
«БеспринцЫпные чтения» возвращаются! Лучшее от самого яркого и необычного литературно-театрального проекта последнего времени. Рассказы знаменитых авторов: Алёны Долецкой, Жуки Жуковой, Александра Маленкова, Александра Снегирёва, Саши Филиппенко, Александра Цыпкина и не только. Самые смешные и трогательные истории со всей страны, которые были прочитаны со сцены авторами и ведущими российскими актерами: Ингеборгой Дапкунайте, Анной Михалковой, Константином Хабенским и другими. Эти тексты собирали залы от Нью-Йорка до Воронежа.
В центре повествования – судьба Веры, типичная для большинства российских женщин, пытающихся найти свое счастье среди измельчавшего мужского племени. Избранники ее – один другого хуже. А потребность стать матерью сильнее с каждым днем. Может ли не сломаться Вера под натиском жестоких обстоятельств? Может ли выжить Красота в агрессивной среде? Как сложится судьба Веры и есть ли вообще в России место женщине по имени Вера?.. Роман-метафора А. Снегирёва ставит перед нами актуальные вопросы.
«Её подтолкнул уход мужа. Как-то стронул с фундамента. До этого она была вполне, а после его ухода изменилась. Тяга к чистоте, конечно, присутствовала, но разумная. Например, собаку в гостях погладит и сразу руки моет. С мылом. А если собака опять на ласку напросится, она опять помоет. И так сколько угодно раз. Аккуратистка, одним словом. Это мужа и доконало. Ведь он не к другой ушёл, а просто ушёл, лишь бы от неё. Правила без исключений кого угодно с ума сведут…».
Димке Козыреву двадцать семь. Димка добрый и честный. У него есть любимая девушка и хорошая работа. Только тачки нет… Наступает кризис. Девчонка уходит, с работы увольняют. Последний шанс — победить в литературном конкурсе.Не жди решения жюри сложа руки! Займись рукопашным боем, подставляй соперников, будь беспощадным! Ни шагу назад!Детективная история о том, как Димка Козырев стал писателем. Юмор и рыдания, кровь и нежность, блеск власти и нищета закоулков, а также призрак Арсения Тарковского в новом романе Александра Снегирёва «Тщеславие».
Героиня этой истории – вовсе не рефлексирующая «золушка», как ни соблазнителен такой образ для жанра chick lit. Это настоящая девушка в стиле Cosmo – успешная карьеристка и откровенная с собой, влюбленная женщина. Очень «вкусная» книжка для тех, кто хочет, наконец, узнать всю правду и о русском глянце!Журнал «Cosmopolitan».
***Эта книга рассказывает об одном из периодов моей жизни. Каждый знает, что помимо обычного, нашего обывательского мира, есть еще мир другой, называемый в народе "местом не столь отдаленным". Но вот что это за мир, каковы его жители, законы, быт, знает далеко не каждый. Да, многие переступали черту между мирами, так тесно соседствующими друг с другом, многие об этом читали или смотрели по телевизору. Я же, писав это произведение, хотел передать ту "невольную" жизнь такой, какой она является на самом деле, без прикрас и фантазий.
История о реальных событиях, рассказанная от лица собаки.Имена и характеры героев этой книги подлинные. Их сходство с любым живым или умершим существом — не случайность. Так задумал автор.
«Возвращайтесь, доктор Калигари» — четырнадцать блистательных, смешных, абсолютно фантастических и полностью достоверных историй о современном мире, книга, навсегда изменившая представление о том, какой должна быть литература. Контролируемое безумие, возмутительное воображение, тонкий черный юмор и способность доводить реальность до абсурда сделали Доналда Бартелми (1931–1989) одним из самых читаемых и любимых классиков XX века, а этот сборник ввели в канон литературы постмодернизма.
Тэру Миямото (род. в 1947 г.) — один из самых «многотиражных» японских писателей, его книги экранизируют и переводят на иностранные языки.«Узорчатая парча» (1982) — произведение, на первый взгляд, элитарное, пронизанное японской художественной традицией. Но возвышенный слог пикантно приправлен элементами художественного эссе, философской притчей, мистикой и даже почти детективным сюжетом.Японское заглавие «Узорчатая парча» («Кинсю») можно перевести по-разному, в том числе и как «изысканная поэзия и проза».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мы стали неразлучны. Как-то ночью я провожал ее. Мы ласкались, сидя на ограде возле могилы. Вдруг ее тело обмякло, и она упала в кусты ярких осенних цветов, высаженных рядом с надгробием. Не в силах удержать ее, я повалился сверху, успев защитить ее голову от удара. Когда до меня дошло, что она потеряла сознание, то не придумал ничего лучшего, чем ударить ее по щеке и тотчас поцеловать. Во мне заговорили знания, почерпнутые из фильмов и детских сказок, когда шлепки по лицу и поцелуи поднимают с одра. Я впервые бил женщину, бил, чередуя удары с поцелуями».
Семь историй от Александра Снегирёва – свободное обращение с запретными темами. Ханжам не рекомендуется. Остальные найдут здесь динамизм сюжета, мысль и задор.В противоречивом герое поколения тридцатилетних сплетена жестокость и чуткость, холодность и романтизм. Он смеется над смертью, тоскует по безвозвратно ушедшему и остро чувствует жизнь.Читается легко, погружаешься полностью.
Когда-то он снимал комнату у одинокой дамы преклонного возраста. Она привязалась к нему, начала наряжаться, подарила фотоаппарат, а вскоре принялась настаивать на близости. Он хотел сбежать, но, поддавшись её мольбам, остался. Стали друзьями. А потом он влюбился в девушку…Прошли годы, он отчетливо помнит имя старухи – от её участия пришёл успех в его карьеру. Но не может вспомнить имени некогда любимой – с ней из его жизни ушло счастье.В рассказе «Как же её звали?..», как и в других рассказах новой книги А. Снегирёва, вы не найдёте героев и негодяев, хороших и плохих, обличений и вердиктов.