Я мыл руки в мутной воде. Роман-биография Элвиса - [39]

Шрифт
Интервал

— Ты что?

— Устала.

Он улыбнулся.

— Теперь ты у меня перегружена. На ногах едва держишься. Садись-ка отдохни. Я сейчас придумаю тебе что-нибудь поесть.

— Ох, не хочу. Погоди. Ты у Лиз был?

— Конечно. Все в порядке. Они с Чарли прогуливали в парке щенка. Потом мы слушали музыку. Я сам уложил ее спать.

Заметив, что упоминание о музыкальных занятиях принято женой с явным неудовольствием, Джон постарался отвлечь ее, перевести разговор.

— Что-то ты давно ничего не рассказываешь о Майке и Мейбл?

— С Майком все в порядке — хочет сделать из нас чемпионов. А Мейбл… Знаешь, она… расходится с ним.

— Силы небесные! Почему?

Он от удивления не заметил, каким смущенным стало выражение ее глаз и как медленно она говорит.

— Майк очень занят. Соревнования. Подготовка спортсменов. Часто вне дома. Ну вот, она и не выдержала.

— Она что, не знала, чем он занимается, когда выходила за него?

— Почему? Знала.

— Какого же дьявола? Ждала, что Майк все бросит ради ее прихоти? А где же любовь?

— Но ее-то жизнь проходит.

— Интересно. Она уже нашла замену, с которой ее жизнь будет новой и наполненной?

— Ну, Мейбл не красавица. Она просто будет жить спокойно. Не будет думать о том, как Майк касается женщин, занимающихся в студии. — Прис засмеялась слегка принужденно. — Не думала я, что Мейбл ревнива. Глупо. Пойду-ка я к себе. С ног валюсь.

Весь тон жены и особенно смешок не понравились Джону. Следовало поговорить с Чарли. В этот час ребята еще сидели в студии.

— Ча, дружище, можно тебя?

— Что случилось?

— Сам не знаю. Прис только что рассказала про Майка и Мейбл.

— ?

— Мейбл подала на развод. Ревность к его ученицам. Может, не стоило мне знакомить его с Прис и отправлять ее на занятия? Вдруг его предполагаемый развод отразится на нас с ней?

— Какая дикость, босс! Прости. Прис вне подозрений. Да и Майк знает, с кем имеет депо. Он сроду не рискнет. И малый-то он славный.

— Ладно, старик. Это я так. Для успокоения собственной совести. Время шло, и Джон все чаше замечал рассеянный вид Прис. Она все время торопилась. Лиз все чаще оставалась с ним. Наступил момент, когда дочурка спросила:

— Папуля, а где наша мама? Я так редко ее вижу.

— Как редко, малыш? — удивился отец.

— Реже, чем тебя, — подумав, ответила Лиз.

Когда дочка ушла, он задумался. Дверь распахнулась без стука.

— Босс, мы ждем тебя. Для записи все готово, — говорил Рэд, в своей стремительности не замечая состояния друга.

— Боюсь, ничего сегодня не выйдет. Не в голосе я. Кроме того, мне срочно нужна Прис. Будь другом, Рэдди, сгоняй за ней и попроси сразу же из студии приехать домой.

— 0'кей! Ты, может, позвонишь ей сначала в студию?

— Нет. Поезжай.

С нетерпением ждал Джон приезда жены. На дорожке парка раздалось — шурк-шурк. Машина Рэда. Где же вторая?

(Даже сейчас он машинально глянул в окно. Подъездная аллея была пуста. Тишина. Так и тогда…)

Вошел несколько озадаченный Рэд.

— Босс, ее там нет. Кажется, она поехала в гости к Мейбл.

— Ладно, — махнул рукой Джон. — Спасибо. Отдыхай.

Итак, Прис в студии не было, и новость эта почему-то успокоила его. Уже в своей спальне он услышал звук подъезжавшей машины жены. Спустя минут десять она слегка постучала в его дверь. Он затаился, боясь встречи.

Утром он пришел к завтраку поздно. Маркизы на окнах были подняты, но день был тяжелым, знойным, и солнце не веселило комнату. Прис уже выпила свой кофе и теперь курила, стоя у окна. Поза ее была какой-то робкой и неуверенной. Обернувшись на звук его шагов и изобразив улыбку, она начала было:

— Вчера я ездила к Мейбл. Она не хочет, чтобы Майк встречался с ребенком. Я согласилась ему помочь — поговорить с ней. Мейбл теперь решила, что отец и дочь будут видеться в ее новом доме, но в ее отсутствие.

— Хорошо, Прис. Я ведь не собираюсь контролировать твои поступки. Я только боюсь за твою безопасность. Кстати, завтра у меня концерт. Ты не забыла? Пойдешь?

И вдруг он отчетливо увидел — она забыла. Краска смущения проступила даже на ее лбу.

— Понимаешь, я не забыла, конечно, — залепетала она, — но у меня получение пояса.

— Я договорюсь с Майком, и получение отложится всего-то на пару-тройку дней. Идет?

Она покорно кивнула.

— А сегодня меня не жди. Буду очень поздно. Последние приготовления.

В глазах Прис появилось что-то похожее на благодарность. Он не захотел вникать.

В день концерта Чарли утром зашел к Джону и сказал:

— Босс, звонил наш друг из полиции — Дейв. Сегодня ночью машина Прис была замечена почти на всех постах города. За твои деньги они хорошо справляются. Дейв послал свою машину охранять ее.

— Та-а-ак… — протянул Джон. — Хорошие дела. Спасибо, Ча. Ты не знаешь, пресса пока ничего не пронюхала?

— Нет вроде. Молчат.

Больше откладывать разговор было невозможно. Но вечером концерт. Надо еще отдохнуть перед этим.

Он зашел в комнату жены. Она была готова. Выражение лица ее было упрямым. Снова молчание.

Концерт прошел, как обычно, — под вой публики. А на следующий день одна из газет все-таки поместила статейку об автопрогулке Прис, перепутав числа, с заголовком «Где была во время концерта жена звезды?». Теперь появился предлог для разговора.

Брезгливо держа газету в руках, он спустился к завтраку. Прис сидела одна. Сидела немного вызывающе, положив ногу на ногу, держа в зубах незажженную сигарету. Очевидно, уже знала про статью.


Рекомендуем почитать
Пазл Горенштейна. Памятник неизвестному

«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Лик умирающего (Facies Hippocratica). Воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года

Имя полковника Романа Романовича фон Раупаха (1870–1943), совершенно неизвестно широким кругам российских читателей и мало что скажет большинству историков-специалистов. Тем не менее, этому человеку, сыгравшему ключевую роль в организации побега генерала Лавра Корнилова из Быховской тюрьмы в ноябре 1917 г., Россия обязана возникновением Белого движения и всем последующим событиям своей непростой истории. Книга содержит во многом необычный и самостоятельный взгляд автора на Россию, а также анализ причин, которые привели ее к революционным изменениям в начале XX столетия. «Лик умирающего» — не просто мемуары о жизни и деятельности отдельного человека, это попытка проанализировать свою судьбу в контексте пережитых событий, понять их истоки, вскрыть первопричины тех социальных болезней, которые зрели в организме русского общества и привели к 1917 году, с последовавшими за ним общественно-политическими явлениями, изменившими почти до неузнаваемости складывавшийся веками образ Российского государства, психологию и менталитет его населения.


Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов

Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.


«Мы жили обычной жизнью?» Семья в Берлине в 30–40-е г.г. ХХ века

Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.


Последовательный диссидент. «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой»

Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.


О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии

О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.