Я мисс, и мне плевать - [55]

Не успела я открыть рот, чтобы попросить их не идти в непроницаемую темноту, как Лисса-Азалия, не раздумывая, сделала шаг за порог. Сразу за ней внутрь зашел Хокен-Элион. Дверь сразу же закрылась, и номер на ней перестал сиять.

- Ну что, Джек, - я устало вздохнула, - дождемся их или пойдем в первую комнату?

- Пошли, - он очаровательно улыбнулся, -  пророчество ждет.

Тайная глава

В уютную гостиной, где вся мебель была искусно вырезана из дерева, сидели двое мужчин.

- Почему ее все еще нет?

Престарелый мужчина нетерпеливо стучал по столу шестью пальцами.

- Их задержал Бойкий, - его смуглый собеседник безучастно смотрел на кружку с горячим чаем, от которой исходил пар и неосознанно поглаживал вытянутый сверток, лежавший у него на коленях.

Высокий лоб хозяина дома собрался морщинами, над кустистыми поседевшими бровями.

- Я надеюсь, - начал было он, но гость прервал его усталым жестом.

- Я не знаю, Перитас, не знаю. За все годы, что я прожил, мне встречался более сложный для сотрудничества человек.  Я уповаю лишь на то, что Создатель неспроста сделал его именно таким, - он покачал головой и положил на стол сверток. – Я принес кое-что.

Старик развернул ткань и окинул быстрым взглядом вещь, скрывавшуюся под ней. От увиденного брови у него поползли вверх.

- Но это же, - Перитас замолчал, ошеломленно глядя на своего гостя.

- Да. 

Глава четырнадцатая

ДЖЕК

Арьянэт говорила бодро, но ее внешний вид противоречил словам. Моя судьба выглядела осунувшейся и усталой, будто все силы покинули ее тело вместе со слезами. Я помог ей подняться, повесил рюкзак себе на плечо и мы вместе двинулись к нужной двери. Прежде меня гложила ревность от того, что свет моих очей, Азалия, пошла в комнату вместе с Хокеном, этим скрытным лжецом. Меня начинала бить нервная дрожь при одном воспоминании о том, как она благосклонно приняла его предложение пойти с ней. Но состояние Арьянэт отвлекло меня от ревностных мыслей.

Она медленно переставляла ноги. В какой-то момент ее взбесила собственная слабость. Она стряхнула мою руку и сделала несколько уверенных шагов, но пошатнулась и едва не упала. Я предотвратил падение, подхватив ее, Янэт горько вздохнула и уткнулась мне в плечо. Я стал легонько поглаживать ее по мягким волосам, пока она не успокоилась. Арьянэт подняла на меня свои большие желтые глаза, полные грусти и усталости.

- Пойдем? – ее голос был едва слышен.

- Пойдем.

Мы поднесли браслеты и цифра «один» загорелась. Я открыл дверь и, хотел было, войти первым, чтобы принять возможную опасность на себя, но побоялся, что синяя дева, без поддержки упадет. В непроницаемую для моих глаз темноту комнаты мы вошли вместе, едва протиснувшись в проем. Я услышал, как захлопнулась дверь и воцарилась тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием. Арьянэт начала совершать странные действия, похожие на то, что она пыталась меня обнять одной рукой, но никак не могла найти удобное положение.

- Янэт, что ты делаешь? – отчего-то шепотом спросил я.

- У меня в рюкзаке должны быть самовоспламеняющиеся свечи, - ее шепот был еще тише моего.

От такого наблюдения, у меня в душе стало разрастаться беспокойство. Я пошарил ногой по полу, судя по звуку, он был из того же материала, что и в зале с тумбой.

- Присядь, - я помог синей деве сесть и только после этого снял рюкзак и стал в нем рыться. Я нащупал мешочек и, открыв его, порезался обо что-то металлическое. Я ругнулся и по детской привычке засунул палец в рот. Арьянэт отодвинула меня слабой рукой и полезла искать сама. Скоро шорох закончился, и раздалось тихое, как шелест листьев:

- Свеча, гори!

Маленькая белая свеча зажглась в хрупкой ладони, которая в неверном свете с одной стороны казалась черной. Я огляделся, мы оказались в обычной, по моим меркам, комнате. Стены имитировали деревянный узор. У одной из стен стояла кровать с одеялом и подушками, у другой – простой деревянный стол с табуретом. На  столе обнаружился подсвечник, в который я и установил, взятую у Арьянэт, свечу.

- Может, приляжешь?

Она слабо кивнула и скользнула на перину, смежив веки. Практически сразу я услышал, как ее дыхание стало мерным. Я прикрыл ее одеялом, подумав, что, так как она практически не чувствительна к теплу и холоду, одеяло лишь добавит уюта и мягкости. И только присев на табурет, я понял, что комната здесь была практически полной копией той, что была у меня дома. Разве что не было окна, выходящего на пруд. Ведомый любопытством, я залез под кровать и достал оттуда книгу.

Дома я хранил под кроватью книгу, которую получил от заезжего путешественника. Она была написана символами неизвестного мне языка. Пергамент страниц давно пожелтел и чернила, которыми был написан этот таинственный  текст, стали выцветать. Потертый кожаный переплет покрывали неведомые руны, казавшиеся другими каждый раз, как я доставал книгу из ее укрытия.

Я улыбнулся, чувствуя в руках привычную тяжесть. Аккуратно положив ее на стол, я стряхнул пыль. К своему удивлению, я обнаружил, что ставшие за долгое время привычными руны сложились в знакомые буквы. «Сказание о Джеке, пятом сыне пятого сына» от этих строк сердце зашлось в бешеном волнении.