Я мисс, и мне плевать - [30]

Она глубоко вздохнула, принимая ответственность за новую миссию, возложенную на нее дерилидосом, и встала. Отчего зеленоглазый обрел дар речи.

- Кто ты и откуда ты взялась?

- Я жила в землях по другую сторону моря, когда налетел ураган. Волны сомкнулись над моей головой, не давая дышать, и я закрыла глаза, приготовившись к смерти. А открыла их здесь.

Существа, не знавшие еще света Истины, не только поверили этим россказням, чего жрицы было бы итак достаточно, но и стали почитать ее как высшее существо, выброшенное морем, чтобы указать им путь.

Воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, Аризна велела выстроить для себя отдельный дом, который стал считаться священным местом. Когда она обустроилась, дерилидос вновь снизошел до встречи с ней.

 - Мы стоим в начале длинного и извилистого пути, дитя. Я хочу поручить тебе нечто важное, это заложит основу для освещения темных разумов светом Истины.

- Все что угодно, мой господин.

- Ты зачнешь ребенка, дитя.

Сердце Аризны, практически без остатка преданное Истинному богу сжалось от страха. Ложные боги предостерегали проводников от продолжения рода. Они говорили, что в таком случае жизнь одного из родителей угаснет, полностью перейдя в ребенка. «Уста ложных богов источают сладкий яд. Он прикрывается благими намерениями, но имеет своей целью лишь отвращение людей от света Истины», - пред внутренним взором жрицы предстал Кодард, выступающий перед толпой с пламенными речами.

- Все что угодно, мой господин.

Жизнь, отданная в услужение высшим целям, была самой главной ценностью жрицы. По крайней мере, в этом она пыталась себя убедить

Глава седьмая

Раскрыв дверь, я сделала осторожный шажок вперед, опасаясь не нащупать опору. Но нога моя нащупала твердую почву, и я уже увереннее сделала второй шаг. Когда глаза привыкли к полумраку, я смогла разглядеть, что стою на возвышении в огромном помещении, потолок и стены которого находились очень далеко от меня. Разведав обстановку, я узнала, что стою на возвышении, пол под моими ногами искусно имитировал белую чешую, но был очень грязным. В связи со сделанными открытиями мне в голову пришла мысль, что я попала в мир великанов, в одно из их заброшенных зданий.

Проверить свое предположение мне так и не довелось. Не зная, чем еще заняться, я стала искать лестницу, которая нигде не обнаруживалась. Тем не менее, у меня получилось взаимодействовать окружающим миром, хоть и весьма неожиданным образом. Всего лишь надо было с досады крепко приложить тяжелой подошвой пол, отчего началось землетрясение.

Как я ни старалась удержаться на занятом мною возвышении, меня стряхивало все ближе к краю. Где-то в глубине под моими ногами стремительно нарастал рокот. Через несколько мгновений он достиг высшей точки и вылился в громогласный рев, от которого я потеряла слух. Вокруг воцарилась гнетущая абсолютная тишина, я в испуге коснулась пальцем уха и обнаружила кровь. Но происходившие события не дали мне времени обдумать произошедшее, ведь пол только что бывший относительно ровным стал вертикальной поверхностью. Падая, я успела заметить огромный вертикальный зрачок в глазу лишенном цвета, который открылся в белой чешуе. И я умерла, то ли от испуга, то ли от удара об землю.

Через мгновенье я открыла глаза под палящим солнцем в пустыне: везде, куда простирался глаз, я видела лишь песок, отражавший яркий свет мне в глаза. От пережитого (или вернее сказать «от переумеретого»?) у меня подкашивались ноги, а все тело колотил озноб. Я накинула капюшон и попыталась сесть на горячий песок спиной к солнцу, но поняла, что в этом мире солнц несколько, и они освещали эту выжженную землю с трех сторон, а от песка мои ягодицы, казалось, начали поджариваться даже через плотную ткань штанов. Я сильно вспотела буквально за несколько мгновений. Но делать было нечего.

Я отстегнула и расстелила плед, сложенный в несколько раз. Полученная толщина некоторое время позволяла терпеть жар. Вспомнив о рюкзаке, который к счастью, при перемещении остался при мне, я извлекла из него флягу и стала жадно пить, пока организм не запротестовал, заставив часть воды вылиться обратно. Рука лихорадочно потянулась к ножу, висящему на бедре, с целью укоротить одежду так сильно, как только возможно, но, неизвестно откуда взявшаяся в моем воспаленном мозгу разумная мысль, заставила меня остановиться. Следующий мир мог быть любым, например, обжигающе ледяным, поэтому целая одежда могла мне еще пригодиться.

Побив себя по щекам, я, насколько это было возможно при тех обстоятельствах, сосредоточилась и достала из рюкзака карту. Надежда на то, что клочок пергамента покажет мне, где заканчивается пустыня, затеплившаяся было у меня в душе,  была раздавлена девственной чистотой карты. Я повертела ее так и сяк, подула и даже потерла, но чуда, как и следовало, не случилось. Меня понемногу охватывала паника, усугубляемая невероятной жарой. Плотный капюшон не помогал, и голову все равно напекало. На открытых частях тела появились ожоги, которые мало того, что болели, еще и ужасно чесались. Время прекратило свое существование и одновременно простиралось далеко вокруг, я будто застряла в гигантских песочных часах. Мне хотелось лишь одного – поскорее умереть и упокоиться навсегда. Я легла животом на нагревшийся плед и надела рюкзак, чтобы прикрыть спину, после чего бессильно уронила голову и потеряла сознание.