Я люблю Вегас - [89]

– У мужчин уходит масса времени на то, чтобы все разложить по полочкам, они тяжелее воспринимают жизнь, – просто сказала Дженни. – Женщинам ежедневно приходится сталкиваться со множеством неприятностей – содрала свежий лак на ногтях, красивые туфли жмут, в джинсы не помещаешься – словом, постоянные разочарования. А для парня худшая неприятность – если продует его любимая команда. Естественно, они напрочь выходят из себя, когда дела идут не так, как им хочется. Мужчины к такому не привыкли в отличие от нас.

Моя лучшая подруга настоящий гений.

– Слушай, напиши об этом статью для журнала!

– Обязательно напишу. Но иногда лучше знать наверняка, чем мучиться предположениями, – тихо добавила она. – Что будет, если он не позвонит?

Я на минуту задумалась. Что будет, если он не позвонит? Ну, будет Рождество, всего два дня осталось. Потом наступит Новый год, выйдет наш журнал, родится ребенок у Луизы, а потом у Эрин. Затем Дженни, наверное, выйдет замуж. А потом я умру в одиночестве в окружении десяти кошек.

– Позвонит, – повторила я, оглядывая стол и радуясь оживленному разговору. – Я знаю.

В канун Рождества Нью-Йорк превзошел себя: небо стало ясным и бледно-голубым, воздух чистым и холодным, а выпавший снежок грозил белым Рождеством, которого мне так не хватало. Дженни, Эрин и Сэди тоже постарались на славу, совершив немало рождественских чудес. В частности, для меня. Мы отобедали в «Сарабет» у Центрального парка, посмотрели в мюзик-холле особое рождественское шоу «Радио-сити», пробились сквозь толпу поглазеть на праздничные витрины «Сакса» и заставили Дженни присесть на колено к Санте. Девчонки всячески отвлекали меня от того факта, что мой бойфренд, любовь всей жизни, так и не позвонил.

Прошло почти десять дней, и моя вера в Алекса пошатнулась. Дженни перестала говорить, чтобы я ему позвонила. Сэди перестала ходить вокруг меня на цыпочках. Эрин купила мне надувной матрац. Скоро девочки предложат мне поискать квартирку. Мне повезло попасть в затянувшийся период рождественских милостей, но Новый год со своей жизнью с чистого листа положит этому конец. Ну кто затевает перемены в январе? Я даже одежду не меняла, так холодно было. Дурацкая зима.

– А теперь на каток! – Дженни взяла меня за руку, нащупав под утепленной паркой мои пальцы. На Манхэттен опускались сумерки. – К «Рокфеллер-центру».

– Каток – это здорово, – осторожно начала я, – но у меня нет сил.

Подруги пришли в ужас, но я ничего так не хотела на Рождество, как прийти домой и завалиться спать – ну, кроме очевидного. Мы с Делией целыми днями работали над бизнес-планом и макетом журнала, который предстояло показать Бобу, а в свободное время я психовала по разным поводам, не связанным с Алексом. Что, если мне не дадут визу? Что, если Боб откажется нас поддержать? Что, если журнал провалится, несмотря на поддержку Боба?

– Перебьешься, – помотала головой Сэди. Я начала уже жалеть о том, что пригласила ее в команду. Они с Дженни прекрасно спелись – два голоса против моего – и оставляли за собой последнее слово, как в ванной Сэди оставляла за собой бардак. – Мы сейчас наденем оленьи рога, и ты просто так не смоешься. Устала она! Сегодня Рождество!

– И в самом деле. – Я повернулась к Дженни: – Что скажешь?

– Я тебя отпущу. – Пожала плечами подруга. – Если ты не ляжешь в постель слушать его альбом и рыдать.

– А что, если лягу? – надулась я.

– Женщина, не заставляй меня отправлять твой айпод вслед за твоим мобильным. – Дженни тащила меня по Пятой авеню против течения наплывавшей толпы запоздавших покупателей. Дурацкий лосось. – Мы идем на каток, и тебе там понравится, а затем, ну не знаю, будем пить самый калорийный горячий шоколад!

– Прекрасно, – мрачно согласилась я. – Покатаемся на коньках. Вау.

Я очень даже старалась держать лицо. Прилюдные приступы слез прекратились, а вчера я вообще даже полежала в ванне, ни разу не всхлипнув. По ночам я еще просыпалась, задыхаясь, и сто раз в минуту проверяла телефон, но держалась. Старания отнимали столько сил, что меня не хватало на Рождество, и никто не грустил об этом сильнее, чем я. День, когда слова «как звонко на скаку бубенчики звенят» не вызывают улыбки, а под «динь-динь-бом, динь-динь-бом» не тянет пританцовывать, самый унылый в жизни.

На катке у «Рокфеллер-центра» всегда людно, но Эрин знала девушку, которая знала парня, который знал более важную девушку, поэтому мы прошли без очереди. Будущая образцовая мамочка Эрин уселась на скамейку держать наши сумки, а мы совали ноги в глубокие коньки. Не в первый раз сегодня мне хотелось, чтобы Дженни заранее посвятила меня в свои планы, вместо того чтобы ошарашить рождественской экстравагантностью. Я бы джинсы надела вместо платья. А знай я, что мы пойдем в «Сарабет», натянула бы штаны на резинке. Роскошное шерстяное платье «Александр Вонг», подарок Сэди на Рождество, было красивым, но не подходило для объедания или выкрутасов на коньках. Я ехала по льду, как Бемби на гламурных похоронах, хотя мне не верилось, что олененок провожал мамашу в последний путь в трауре от Вонга или что я удержусь на ногах ближайшие полчаса.