Я люблю Вегас - [45]

– Бен… – Дженни схватилась за сердце. – Это безумие!

– Оно будто создано для тебя, – пояснил он, глядя в пол. – Возьми.

– Спасибо. – Она коснулась его руки.

Я стояла между ними – самая разодетая в мире сетчатая изгородь.

– Я вас оставлю… – кашлянул Бен и, пятясь, вышел из комнаты, оставив Дженни с чехлом, а меня – задержавшей дыхание.

– О Боже. Великая драма?

Повернувшись, я увидела, что Дженни по-прежнему прижимает к себе чехол, стоя с самым бесстрастным лицом.

– Ты чего? – испугалась я. – В мешке лошадиная голова, что ли? Или выпускное платьице из «Кэрри»?

– Здесь то, что я однажды надевала, вот и все, – ответила она, отшвырнув чехол на диван, словно пыльную тряпку. – А Бен просто дурак.

– Дурак, – весело согласилась я. – Раздавать девушкам бесплатную одежду! Кем он себя возомнил? А можно посмотреть?

– Да ради Бога. – Дженни могла притворяться сколько угодно, но я не сомневалась – в чехле нечто потрясающее. И если оно достаточно свободное, то я смогу его позаимствовать.

– Святая Мария, матерь Божья!

Перья. Гофрированные оборки. Черный кожаный пояс-оби. Открытое, длиной до пола платье было золотым. И никогда бы на меня не налезло.

– Ты внезапно ударилась в религиозность? – осведомилась Дженни. – Или этот приступ богохульства у тебя по случаю Рождества?

– Рождества, – кивнула я, не в силах оторвать глаза от платья. – Я искренне верю в рождественское чудо. И в Пасху, потому что зайчик, сама понимаешь. Дженни, это же шедевр!

– «Луиллер», – отозвалась она с ноткой печали в голосе. – Самое красивое платье, какое мне доводилось носить.

– А по какому случаю? На «Оскаре» я тебя не видела.

– Просто на свидание. – Дженни мягко отобрала у меня луиллеровский шедевр. – Платье чудесное, Бен дурак, больше добавить нечего.

– Я стерпела бы любого дурака за такое платье.

– Такие женщины, как ты, позорят наш пол, – отрезала Дженни. – Ты воплощенный стеклянный потолок[16].

– Да, – легко согласилась я, не в силах оторваться от перьев. – На это платье я бы променяла избирательное право. Прикуй меня к раковине цепями, обвешай детьми, только дай надеть это, пока я буду готовить тебе ужин!

– Ну-ну. – Дженни резко застегнула чехол с платьем, разрушив чары золотого наряда, и передала мне сотовый: – У тебя сообщение от твоего бойфренда дробь поборника домостроя.

Мой бойфренд! У меня же есть бойфренд! При виде платья все из головы вылетело – «Луиллер», сами понимаете. Я открыла сообщение: Алекс был занят до самого вечера, поэтому попросил присоединиться к нему в клубе при отеле. Хм. Я не сомневалась, что так легко, как накануне, мне не отделаться, но ведь наверняка найдется способ решить проблему, не подвергая подругу риску джеффстравагантности.

Заодно я открыла входящие имейлы. Дженни увлеченно читала свои сообщения и улыбалась. Наверное, сообщение от Сигга – спрашивать я не стала. Сообщение с сексуальным содержанием – сугубо личное дело двоих людей, что бы там Дженни себе ни думала. Последний раз, когда мы вместе ходили в клуб, мне была предъявлена ММС, где в коктейль («Петушиный хвост», если кто забыл) был зачем-то опущен «петушок» (вместе с, так сказать, хвостом), и с тех пор я, хоть убей, не могу относиться к Сиггу по-прежнему.

Мой инбокс был переполнен – в основном потому, что я подписалась на все рождественские новости в США. Я знала, где находится каждая ярмарка, грот Санты, открытый каток и сезонный горячий мятный шоколад в радиусе пятнадцати миль от дома. Но между письмами от «Дейли Кэнди», «Тайм аут Нью-Йорк» и «Городского папочки» нашлись разнообразные сообщения фейсбука, электронные открытки (вот бывают же ленивые люди) и несколько ответов из редакций, все с отказами. И тут я увидела гвоздь программы.

«Энджел, здравствуйте!

Надеюсь, настроение у вас праздничное (хо-хо-хо).

Нам надо поговорить о вашей колонке. Мы в журнале считаем, пора попробовать новое направление. Позвоните мне, когда получите это письмо. Постараюсь помочь вам что-нибудь подыскать.

Сара».

Не только все до единого коммерческие предложения отвергнуты, но и мою колонку в Англии закрыли. Полная задница. Я бы ей показала хо-хо-хо. Зато я выяснила, что вполне даже могу сидеть в сумасшедше коротком платье: незаметно для себя я оказалась сидящей по-турецки на полу.

– Куколка, что стряслось? – Дженни взяла протянутый ей телефон и быстро пробежала сообщение. – Ну и что? Подумаешь, несколько отказов! Вокруг столько изданий!

– Да нет, больше не осталось, – прошептала я, чувствуя одновременно тошноту и полную пустоту внутри. – Ни единого.

– Тогда переходим к плану Б. – Дженни присела на корточки. – Не расстраивайся, Энджел. Мы что-нибудь придумаем.

– Ага, – я громко шмыгнула, глядя прямо в загоревшиеся священной целеустремленностью глаза подруги, – конечно, придумаем.

– Да, придумаем! А теперь снимай платье, надевай джинсы, и, Бог свидетель, мы заслужили немного выпивки!

Я не стала напоминать, что сейчас всего два часа дня, а Дженни уже уговорила три бокала шампанского: не стоило и сотрясать воздух. Я сорвала платье, стрясла с ног сапоги и натянула собственную одежду в рекордно короткое время.

– Слушай, – сказала я, глядя на Дженни через вязку джемпера, – что конкретно ты вчера пила?