Я люблю Вегас - [35]

Впечатления о гостинице у меня фифти-фифти: бассейн похож на декорацию к роскошному фильму, а занюханный номер смахивает на место преступления. Следующий пост опубликую, когда выиграю и продую свой первый миллион в блэкджек и выйду замуж за стриптизера».

Я остановилась, перечитала написанное и вставила в блог. Если нас оставят в мотеле «Бейтс», непонятным образом затесавшемся среди нормальных номеров отеля, поселюсь у этого бассейна. Я надела темные очки, чтобы как следует рассмотреть обстановку, но обзор мне неожиданно заслонил большой ярко-зеленый бокал.

– Ваш подарочный коктейль «Де Лухо», мисс Кларк, – сказал красивый официант, эффектно поднося напиток.

– О, я бы лучше выпила колы, – заикаясь попросила я, стараясь не смотреть на искушение. Оно мне не нужно, и я его не хочу.

– В мини-холодильнике широкий выбор газированных напитков. – Он кивнул в сторону блестящего серебристого ящика в углу кабинки. – Это за счет заведения. Если вам захочется чего-нибудь еще, только скажите.

Я подумала, не попроситься ли ночевать в кабинке, а не в номере.

Мать учила меня не смотреть в зубы дареному коню, а отец – никогда не отказываться от дармовой выпивки, поэтому я осторожно отпила из бокала. Боже, какой вкусный коктейль! При ближайшем рассмотрении в бокале оказалась замороженная смесь красных и белых полос и, если не ошибаюсь, на добрую половину состояла из мятного шнапса. Замороженный полосатый леденец. Мечта, а не коктейль.

Быстро закрыв ноутбук, я перекатилась на спину и улыбнулась алому шелку, которым была обита кабинка. Алекс сейчас в небе, летит, рассекая воздух, на холостяцкую вечеринку. Дженни занимается чем-то таинственным, в результате чего, надеюсь, мы получим номер поприличнее. А что и где делает Сэди, я не знаю и знать не хочу. Очень возможно, это последние десять минут, которые я могу уделить себе в ближайшие три дня. Я села, снова отпила из бокала, ощущая, как шнапс уносит остатки похмелья, закрыла глаза и отпустила все проблемы. Нет ничего лучше короткого сна под шум океана. То, что он ненастоящий, меня не волновало.

Можно подумать, пробуждения на шезлонге в не принадлежащем мне купальнике было недостаточно. Первым, что я увидела, открыв глаза, не далее чем в футе от своего носа, был белейший снежок в дюйм толщиной. Я поморгала. Снежок не исчез. При этом над головой сияло прекрасное чистое синее небо, а в нескольких метрах люди плескались в открытом бассейне. Солнце. Бассейн. Снег. А, ну да, я же в Вегасе. Полюбовавшись этим несоответствием еще секунду, я собрала вещи и отправилась на поиски Дженни. Аккумулятор сотового сел, пока я спала, а подруга не объявлялась, то есть либо ее кокнули в нашем номере, либо она меня не нашла. Решив быть хозяйкой своей жизни, я опустила ноутбук в сумку, сделала большой глоток уже растаявшего, но по-прежнему вкусного коктейля и пошла в отель искать Дженни. Как Коломбо, только без плаща. И сигар. И прилипчивой мелодии из фильма. Но в остальном совсем как Коломбо.

Сердце у меня остановилось, когда я на цыпочках вышла из роскошного лифта в «Трэвелодж»[11] на шестом этаже и вставила карточку в щель у двери номера шестьсот девятнадцать. Дверь не открылась. Я потерла карточку о задницу, прикрытую туникой, и попробовала снова. Ничего. Мигающий красный огонек грубо отказывался допустить меня к моим вещам. Что происходит? Мне подсыпали рогипнол? Уже? Я предполагала, что доживу до второго, а то и третьего дня, прежде чем проснусь тигром без зубов[12].

– Да черт возьми, – с досадой пробормотала я, деликатно скребясь в дверь. – Дженни, ты там?

Вдруг меня охватил страх, что предыдущий жилец-убийца вернулся за Дженни, и я забарабанила в дверь.

– Да я вообще не хочу входить в эту дыру, – орала я на паршивую дверь с накладкой под дерево. – Дура деревянная!

– Прошу прощения, мисс Кларк…

Слегка напуганная женщина в той же униформе, что и красавчик у бассейна, робко прервала мою ругань. В такие мгновения я бываю рада отсутствию Алекса.

Пригладив тунику, я кашлянула и спросила:

– Да?

– Будьте любезны пройти со мной. – Служащая провела меня к лифту, старательно скрывая тревогу. Я тоже не хотела бы оказаться в железном ящике с бабой, которая только что воевала с дверью, ругая ее последними словами.

Я почти не сомневалась, что меня решили вытурить, поэтому испытала некоторое замешательство, когда служащая потянулась мимо меня к кнопке двадцать шестого этажа. Спустя семнадцать самых неловких секунд в моей жизни дверцы открылись, и мы оказались в пушистом белом холле с единственной золотой дверью в конце коридора. Я не знала, что и думать. А когда женщина открыла золотую дверь, ведущую в великолепную комнату, я застыла на месте. Служащей, видимо, не очень хотелось ждать, пока я отомру: мягким толчком она заставила меня ступить на толстый белый ковер, на котором не было видно ни единого кровавого пятна.

– Боже, Энджи нашлась!

Оказывается, Дженни переселилась не в лучший мир, а в лучший номер.

– Обязательно научи меня писать жалобы, – прошептала я, боясь сделать шаг. Может, я еще сплю. Может, это «Начало». Надеюсь, через секунду появится Леонардо Ди Каприо и подтвердит, что это так. Я не стану возражать. Дженни, изящно изогнувшись, стояла у огромного, во всю стену, окна, выходившего на Стрип. Пожалуй, окно не совсем точное слово, – рамы не было. Куда ни посмотри, повсюду стекло и мои любимые пионы. Я мысленно дала себе пять минут до того, как что-нибудь разобью, запачкаю или разрыдаюсь. До Дженни оказалось двадцать пять шагов. Я прошла зону гостиной, находившейся уровнем ниже остальных комнат сьюта и уставленной пухлыми диванами, огромными букетами пионов и низкими зеркально-чистыми кофейными столиками, и снова поднялась наверх, миновав на пути к окну бар, огромный, как экран в кинотеатре, телевизор и пульт диджея.