Я люблю… тебя! - [60]

Пришла пятница. Что могут изменить семь дней? Надеюсь, у меня все будет не как в песне Крейга Дэвида[43], хотя к воскресенью я искренне надеялась оттянуться. Правда, я никогда не употребляю это слово. Мне, двадцативосьмилетней белой представительнице среднего класса, оттягиваться не пристало.

В попытке не думать о том, что сегодня у меня первое за пять лет свидание, я начала утро с пробежки, чуть более успешной, чем предыдущая (я не упала), еще раз покрасила стену с надписью и отправилась закупать еду и спиртное к завтрашнему празднику. Я даже сделала шоколадный чизкейк вместо королевского бисквита с глазурью, который Мэтью объявил нон грата. Никто не приперся без приглашения, никого не вырвало, никто меня не бросил — словом, одна из лучших пятниц на моей памяти.

Эмили и Мэтью наконец объявились и пожелали мне удачи на свидании. Эмили написала об этом Полу, не отрываясь от внушительной порции острейшего карри из курицы, а Мэтью отправлял эсэмэс «никому» и потратил целый час, пытаясь сфотографировать свою татуировку с самого крутого ракурса, как он сказал, для «Фейсбука» (уверена, он имел в виду «Гриндр»[44]). Как ни странно, друзья не пожелали пойти со мной на йогу. Я тащила их не на свидание, а только на занятие для моральной поддержки, но в полседьмого оказалась у двери в обтягивающих коротеньких спортивных штанишках Эмили, розовой безрукавке, не прикрывавшей и половины того, что мне хотелось бы прикрыть, и с ковриком для йоги, принадлежащим Мэтью. Одна.

— Я не хочу, — заныла я, перейдя к последней линии обороны — капризам.

— А вдруг Эшер — твоя половинка? — спросила подруга, набив рот пшеничной лепешкой.

— По-моему, нет, — не отступала я.

— Эм сказала, он привлекательный, — вставил Мэтью, не отрывая глаз от телефона. — Давай выметайся.

— Удачного свидания. — Эм неопределенно помахала рукой в воздухе, увлеченно глядя повтор кастинга для «Икс-фактора». Она явно изо всех сил старалась забить «Скай-плюс» бесчисленными антисаймоновскими шоу.

— Гады вы оба, — засопела я. — Что ж, я пошла.

— И вернешься поздно, — велел Мэтью. — Все, отваливай.

— Презервативы я положу на тумбочку у кровати, — заботливо предупредила Эм.

Угрюмо повернувшись, я, топая балетками, вышла и грохнула дверью. Вы сомневаетесь, можно ли топать в балетках? Оказывается, еще как можно, если вложить в это дело душу и сердце.

Естественно, автобус опоздал, и я едва успела к началу занятия. Эшер, сидевший перед классом, с облегчением улыбнулся мне и жестом пригласил занять свободный пятачок. Я неуклюже раскатала коврик, задев двух других учеников по головам полиуретановыми блоками. Хорошо, деревянные не взяла.

— Всем добрый вечер, — начал Эшер.

Я села по-турецки и притворилась самой безмятежностью. Без смокинга Эшер по-прежнему был очень хорош собой, хотя толстые очки, к сожалению, снял. Надеюсь, к коктейлю они снова займут свое место на переносице. И костюм на нем оказался не из спандекса. Может, Эшер действительно моя судьба и мы поселимся в ашраме с нашими прелестными гибкими детками Кловером и Паксо? Стоп, это уже самообман какой-то.

— Начнем сегодняшнее занятие с трех «ом-м-м» и очистим наши мысли, — предложил Эшер классу пугающе спокойным голосом. Не иначе отгадал, что я подумываю назвать нашего первенца в честь основного элемента рождественского стола.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, но неслышный окружающим голосок отказывался меня поддерживать. Вместо «ом-м-мов» он громко причитал и охал, шепча: «Иисус-ом, что ли? Неужели правда?»

«Да, мозг, — невесело ответила я, — правда».

— Ну как вам? — спросил Эшер в конце занятия. Я сидела на полу с багровым лицом, потная, и скатывала мат в тайной надежде больше никогда его не разворачивать. Услышав вопрос, я с недоверием подняла голову: первую половину занятия я провела в позе трупа, тихо плача, а вторую половину пыталась распрямить сведенные ноги, плача уже в голос.

— Сложно, — сказала я примерно через полминуты, придумав наконец ответ, который не был бы ложью и не содержал бы слов «Мать твою, ты издеваешься, что ли?».

— Да? — просиял он. — А чего бы вам сейчас хотелось?

Глядя с пола на его открытое, счастливое лицо, глазами души я вдруг увидела нас с Эшером в позах воина, а рядом две маленькие копии Эшера, которые пытаются нам подражать и падают на попу прелестными комочками радости в дурацких очках. Вернувшись к реальности, я закусила губу.

— Может, коктейль? — предложила я.

— И тогда я обозвала ее тупой коровой, — сказала я в заключение моей развеселой истории под названием «День, когда я накричала на супермодель», допивая второй бокал красного вина. — И ушла не оглядываясь.

— Ясно. Вау. Это… гм… да. Вау, — повторял Эшер, допивая третью кружку пива.

Для йога он многовато пьет, подумала я. А это не значилось в перечне качеств будущего отца моих детей.

— Мой девиз — вперед и не оглядываясь! Так, моя очередь. — Я встала. — Повторяем?

— Ясно. Да, — сказал Эшер. — Повторяем.

Стоя у барной стойки, я оглянулась на наш столик. Эшер какой-то пришибленный, но в целом вроде ничего. Преподаватель йоги ведь не окажется злобным или агрессивным, правильно? После занятия мы поплелись в «Лексингтон»: я рассчитывала, что если подколенные сухожилия немного отпустит, то как-нибудь доползу домой. Бармен Джейми, узнав меня, приветливо кивнул и выставил заказ на стойку.