Я люблю Конана - [9]
Можно ненавидеть Достоевского — как ретрограда и вообще неприятную личность; можно ненавидеть всех его героев, кроме нудного Макара Девушкина; можно не любить его стиль, атмосферу его романов, не признавать его идей; но если уж — ненавидя! — читаешь, например, «Бесов», то все внутри дребезжит, орет и в конце концов сливается в какую-то адскую, торжественную симфоническую поэму, на фоне которой еле слышно нежное, тонущее соло скрипки. И это — при тотальной нелюбви, при полной пассивности в восприятии текста.
Fantasy так ни читать, ни писать нельзя. Герои жанра «меч и волшебство» схематичны и образуют триады «воин-маг-вор», иногда усложненные до гексаграммы «клириком» и «бардом» в сложных сочетаниях и взаимопроникновениях (так, Конан одновременно является и воином, и вором; могут встречаться воры-барды, клирики-маги и т. п.). Сюжеты при всей их лихости, как правило, несложны — здесь важны подробности. Мысли персонажей просты, чувства предельно ясны (наиболее сложным героем является Рейстлин — вообще-то черный маг, эгоист, стремящийся к мировому господству, но иногда проявляющий удивительную нежность к «малым сим», вроде Бупу, на что неспособны ни рефлексирующий Танис, ни душка-Карамон). Язык повествования также крайне незатейлив. Саша Вейцкин в своем судьбоносном письме довольно точно охарактеризовал особенности любимого жанра.
Поэтому-то и возникает производственная необходимость обратиться к чему-то несоизмеримо большему, нежели густо нафаршированный подвигами сюжет, и предложить этому Большему роль связующего раствора, цемента, так сказать. Ибо голым сюжетом, как показывает практика, читателя всерьез не увлечь.
Любовь — вот универсальная сила, объединяющая все со всем. Любовью творится и существует мир — и повседневный, и книжный.
В предисловии к своему переводу «Алисы в Стране Чудес» Борис Заходер пишет:
«Вскоре я понял, что самое главное в „Алисе“ не фокусы, не загадки, не головоломки, не игра слов и даже не блистательная игра ума, а… сама Алиса. Да, маленькая Алиса, которую автор так любит… И эта великая любовь превращает фокусы в чудеса, а его самого — в волшебника».
Любая хорошая fantasy начинается с любви — автора к персонажам. Читателю остается ощутить эту изначальную любовь создателей книги, впустить ее в себя — и попытаться взять волшебный, полный приключений мир с тем же чувством, с каким он преподносится в дар. Читать не только строки, но и между строк, наполняя часто условное, схематическое повествование дыханием жизни, собственным душевным опытом.
Это «чтение между строк», возможность едва ли не полноправно участвовать в книге — завораживает. Не отсюда ли первые попытки любителей жанра писать продолжения любимых книг? Кому из нас не хотелось воскресить Флинта, Стурма? Кто не пытался пройти по степям и горным тропам Говардовского мира вслед за Конаном, чтобы вместе с ним повстречать ужасных чудовищ, коварных магов и всех-всех их поубивать?
Фантастика в те годы стремительно выходила из полуподполья и входила в моду, занимая везде главенствующие позиции. Обильно печатались самопальные переводы. Сбывались — в плане «почитать» — самые удивительные мечты.
Тогда очень важной категорией было понятие «доконвенционная литература». В 1973 году Советский Союз подписал международную конвенцию об авторском праве, и таким образом все художественные произведения, опубликованные на языке оригинала после 1973 года, можно было переводить и печатать у нас только при условии приобретения авторских прав. Все это было очень дорого, на валюту, которой никто толком не имел, и вообще за границей. А доконвенционные вещи разрешалось переводить и печатать в любых количествах. Отсюда — засилье старых авторов в русских сериях зарубежной фантастики и отсюда же — рукописный и машинописный фантастический самиздат.
Возле моего дома на улице Куйбышева открылся замечательный магазин «Альфа» — «Союзпечать — Филателия». Там я покупала газеты и журналы о перестройке, наборы марок с динозаврами для ребенка и множество книжечек-брошюрок, набранных с большим количеством опечаток (а иногда и грамматических ошибок). У этих книжек с аляповатыми сине-белыми или, скажем, красно-черными рисунками на обложке (предпочитались существа со щупальцами и очень страшные голые женщины), — громкие заголовки, например: «Шедевры американской фантастики» или «Монстры Вселнной». Мелкий шрифт, оберточная или папиросная бумага, жуткое качество перевода — и опечатки, опечатки… Гарри Гаррисон, Роберт Хайнлайн, Роджер Желязны, Пол Андерсон…
Я жадно скупала их без разбора — и читала, читала…
Ужасные переводы совершенно не мешали мне наслаждаться этими текстами. Была забыта даже традиционная моя нелюбовь к «звездолетам». Наступила для меня пора всеядности.
Старые переводчики знаменитой советской школы, работавшие в «Иностранной литературе», книгами подобного разбора, естественно, гнушались, да никто из издателей новоиспеченных издательских кооперативов и не решался предложить им подобную работу. Поэтому ждать традиционно великолепного слога от «шедевров» не приходилось. Издавались сделанные кем-то безымянным, неким бесхитростным любителем жанра, который по странному стечению обстоятельств знал английский язык. Причем для издания брался зачастую какой-нибудь в двадцатый раз перепечатанный самиздатовский томик. А переписчики, как и в средние века, иногда что-нибудь добавляли от себя в воспроизводимый текст: слово, показавшееся более удачным, переиначенный оборот речи, а иной раз вписывалась полная отсебятина вместо нечитаемого фрагмента.
Анна Викторовна безумно любила музыку, и в свои пятьдесят с лишним лет все с той же страстью, что и двадцатилетняя девушка вслушивалась в звуки незамысловатых мелодий. Даже оставшись без радиоприемника, она специально возвращалась домой через Александровский парк, чтобы насладиться мелодиями, доносящимися из находящихся рядом кафе. Но Анна Викторовна даже не подозревала, какие чудеса может сотворить с ней музыка…
Со времен графа Дракулы вампиры не перестают волновать воображение людей, и одной из главных причин этого интереса, несомненно, служит эстетическая сторона: вампир всегда красив, аристократичен и загадочен. С другой стороны, он все-таки убийца… Неужели не может быть «хороших вампиров»? А если такое возможно – то как это могло бы осуществиться «технически»?Нашумевший сериал «Дневники вампира», действие которого происходит в городке Мистик Фоллс, Вирджиния, в наши дни, пытается ответить на этот вопрос.
Роман, который не оставит равнодушным никого... Городская сказка, перенесенная на страницы и немедленно зажившая собственной жизнью. Поразительно точный срез нашей с вами действительности, чем — то напоминающий классическое `Собачье сердце` — но без злобы, без убивающего цинизма. Книга, несущая добро, — что так редко случается в нашей жизни.
Роман "Анахрон-2" нельзя четко отнести ни к одному из известных жанров литературы. Это фантастика, но такая реальная и ощутимая, что уже давно перетекла в реальную жизнь, сделавшись с ней неразделимым целым. В какой-то мере, это исторический роман, в котором неразрывно слились между собой благополучно ушедший в историю Питер XX столетия с его перестроечными заморочками и тоской по перешедшему в глубокий астрал "Сайгону", и быт варварского села V века от Рождества Христова. Это добрая сказка, персонажи которой живут на одной с вами лестничной площадке, влюбляются, смеются, стреляют на пиво или… пишут роман "Анахрон"…И еще "Анахрон" — это целый мир с его непуганой наивностью и хитроумно переплетенными интригами.
В далекой-далекой галактике, на планете Эльбия, живет большая, богатая и знатная семья: дедушка – ветеран давней войны, отец – глава крупной корпорации, пятеро детей-подростков, а также множество слуг, собак и дальних родственников. Налаженный быт усадьбы всколыхнуло возвращение домой тетушки. Старшей сестры отца. Мало того, что она капитан космического корабля, на ней еще «висит» дело о контрабанде, а где-то в космосе остались ее многочисленные друзья и недруги…
Иерусалимское королевство, основанное крестоносцами, вновь переживает трудные времена. Перемирие с Саладином окончилось, на крепости Святой земли накатываются набеги сарацин. А молодой король Болдуин, умирающий от проказы, ищет преемника — такого, который мог бы осознанно принять на свои плечи проклятие владения Раем…
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Сбылось предреченное Конану-киммерийцу: воин стал королем могущественной державы! Но мало завоевать трон — его нужно еще удержать. А среди врагов правителя не только мятежные бароны и колдуны, но и могущественные потусторонние силы…