Я люблю Голливуд - [93]

Я пожала плечами, рисуя пальцем восьмерку на песке:

— Да вся неделя выдалась сумасшедшая. Я ни о чем конкретном не думала.

— Значит, не думала о том, что провела ночь с тем типом, которому Джеймс Джейкобс вчера дал по морде?

Мой палец замер. Дышать я тоже перестала.

— Нет, не думала.

— Ты же знаешь, как для меня важно доверие, Энджел, — сказал Алекс, накрыв рукой мою ладонь. — А ты об этом ни слова не сказала.

«О Господи, — взмолилась я, зажмурившись изо всех, сил, — не позволяй этому случиться второй раз! Только не опять все сначала!»

— Я буду очень благодарен, если ты объяснишь, что случилось, не заставляя меня строить догадки на основании того, что я вчера услышал. Думаю, то, что я себе вообразил, гораздо хуже реальной истории.

— Я тебя там не заметила, — сказала я. — Ты все слышал?

— Не знаю. Может, расскажешь?

— О'кей, — начала я, мысленно проговаривая свои слова, чтобы они не вылетали пресловутыми воробьями. Есть ли способ открыть правду без того, чтобы Алекс встал и ушел, недослушав до конца? Наверное, нет. — Короче говоря, я думала, что потеряла работу. Я думала, что потеряла тебя. Джеймс категорически отказался пойти навстречу, ну я и напилась в раскланды в баре на крыше. Джо отвел меня в номер, потом поцеловал, и на этом я отключилась. Утром просыпаюсь, а он спит рядом. Я порядком потрепала себе нервы, а правду узнала только вчера: между нами ничего, вообще ничего, не было. Все это страшно глупо, я ужасная дура…

— И ты решила от меня это скрыть? — спросил он.

— Я же сказала, тут и скрывать нечего… — Я подняла глаза. Алекс лежал на спине, опираясь на локти, и глядел в океанскую даль. Его нос был ярко-розовым. — Нет, я не собиралась тебе говорить.

— Даже когда думала, что переспала, с ним?

Был ли здесь правильный ответ?

— Я решила признаться, когда мы вернемся домой, но когда выяснилось, что ничего не было, то решила тебя в это не посвящать.

Алекс не переменил позы и ничего не сказал.

— Я не видела смысла еще сильнее все усложнять. Ничего не было! Бессмысленно было причинять тебе боль без реальной причины!

Прошла целая вечность, когда он наконец длинно выдохнул и кивнул:

— В этом есть логика.

— А все остальное мы выяснили, правда? — Столько времени почти боясь смотреть ему в глаза, я теперь больше всего хотела встретиться с ним взглядом. — Ну, про эти дурацкие фотографии в Интернете?

— Ты знала, что Джеймс — гей, когда была в его бунгало в ту ночь? — спросил он.

«Что произошло с твоим „ты не обязана ничего мне объяснять“?» — подумала я, сосредоточенно надувая щеки.

— Нет, но у нас же ничего не было, — ответила я.

И не солгала — ведь по-настоящему ничего не произошло.

— Не хочу выглядеть параноиком, но мне показалось странным, что ты звонишь в четыре утра и признаешься в любви, а через несколько часов в Интернете появляются ваши с Джеймсом фотографии. — Он повернул ко мне голову и снял темные очки. — А почему ты любишь меня, Энджел?

Бессовестный! Задать мне мой же вопрос!

— Почему я тебя люблю?

— Признаться в любви легко, а вот объяснить, почему любишь, — другое дело, — поддел он. — Уж ты-то это знаешь.

— Да. О'кей.

Я снова закрыла глаза. Черт, это совсем не просто. Надо было открыться много недель назад, и тогда мы вообще не вели бы сейчас этот разговор. Почему мне так трудно это произнести? Ведь всю жизнь я четко объясняла людям, почему я их люблю!

— Я люблю тебя, потому что у тебя для меня всегда наготове футболка под подушкой, даже если ты не уверен, останусь ли я на ночь. Я люблю тебя, потому что ты помнишь, что утром я люблю сладкий чай, а вечером сахар не кладу, и потому что в «Старбаксе» ты всегда делаешь вид, что забыл, что я просила низкокалорийный горячий шоколад, потому что вообще-то я люблю нормальной жирности, но не заказываю из опасения, что продавщица молчаливо осудит меня, толстушку.

Алекс уже улыбался, поэтому я продолжала:

— Я люблю тебя, потому что, выходя из метро, вижу тебя в кофейне возле твоего дома, или когда я возвращаюсь домой, а ты в кондитерской покупаешь мне «Лаки чармс», у меня всякий раз щекочет под ложечкой. Когда я стучусь в твою дверь, за секунду до того, как ты отзываешься, у меня внутри словно поднимаются мелкие пузырьки. Проснувшись, я ищу тебя, даже если тебя нет рядом, словно просыпаться с тобой запрограммировано во мне по умолчанию… — Я скопировала его позу, опершись на локти. Черт, песок был на редкость горячим. — Ну как, я прошла?

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы — порозовевшая, горячая от солнца кожа оставила на моей ощущение тепла, — и потом очень долго и я, и он молчали.

— Это был тест не для тебя, — сказал Алекс, немного отодвинувшись. — Это был тест для меня. Я не хотел тебя расстраивать, я не хочу быть одним из тех кадров, которые не доверяют своим девушкам, но хотя это и не оправдание, я сильно обжегся в свое время с моей бывшей. Но ты не она, я это знаю. Обещаю, я никогда не буду изводить тебя вопросами. Я вел себя как говнюк.

— И это все?

— А что, недостаточно?

— А разве ты не скажешь, что любишь меня, но жить со мной не в состоянии?

Я уперлась лбом в его лоб, удивляясь, почему не могу просто закрыть рот.