Я люблю Голливуд - [79]

— Можно войти? — спросил он.

Темная челка падала на, как мне показалось, уставшие глаза. Я кивнула и попятилась от двери, давая дорогу ему и его рюкзаку.

— О, ты уже засвинячила комнату?

Я снова кивнула, по-прежнему держась за дверь. Это действительно был он. Стоя передо мной в номере «Голливуда» в своих насмерть измятых джинсах, дырявой зеленой футболке и видавших виды черных «конверсах», он казался настолько чужеродным в Лос-Анджелесе, что мозг отказывался сложить воедино его фигуру на фоне окна и букв «Голливуд» на заднем плане.

— Энджел, пожалуйста, скажи что-нибудь. — попросил он через пару минут молчания. — Или хоть дверь закрой.

Отлепив пальцы от дерева и отпустив дверь, которая захлопнулась сама, я так и не смогла двинуться с места. Что, если я до него дотронусь и он исчезнет? Что, если я скажу что-нибудь не так и он уйдет навсегда?

— Так, давай все по порядку! — Алекс поставил сумку на стол рядом с моим ноутбуком. — Мне нужно в ванную, а потом поговорим.

Он направился ко мне, но я не успела ничего понять по его лицу — он прошел мимо и скрылся за дверью ванной. Алекс явно выглядел уставшим, но была ли то дорожная усталость, оттого что он прямо с самолета и не выспался? И особой радости от встречи я в нем не заметила.

Когда дверь ванной вновь открылась, я так и стояла на прежнем месте. Алекс посмотрел на меня, затем на груду бутылок, которые Дженни переложила с пола в корзину, и снова перевел взгляд на меня. Его лицо было влажным и слегка порозовевшим от умывания, длинная челка пристала к щеке. Я потянулась ее поправить. Алекс перехватил мою руку и прижал к лицу.

— Привет, — мягко сказал он.

— Привет, — ответила я.

— Мне что, выйти и зайти снова?

Я медленно покачала головой. Он действительно был здесь. Я его осязала и все остальное.

— Слушай, извини, что я наговорил по телефону. — Он прикусил полную нижнюю губу. — Я, это, просто психанул. Извини.

— Это ничего, — пробормотала я.

Какая горячая у него рука…

— Нет, это не ничего. — Его зеленые глаза были сплошь в красных прожилках. На них было больно смотреть — он и в лучшие времена хронически не высыпался. — Я тебя даже не выслушал, вообще не давал тебе говорить…

— Это ничего, — повторила я.

Это действительно было ерундой, но это случилось до того, как я переспала с барменом.

— Энджел, перестань говорить «это ничего». Я виноват. — Он нежно привлек меня к себе. — После нашего разговора я три часа просидел, уставившись на телефон. Я был совершенно не прав, сказав… то, что сказал.

— Это ни… То есть ты мог мне позвонить? — сказала я, обостренно воспринимая, что: 1) выгляжу как не пойми кто и 2) в номере стоит сильный запах спиртного. — Почему ты не позвонил? Почему не отвечал на мои звонки?

— Я подумал, широкий романтический жест будет лучше. — Алекс завладел и второй моей рукой, чтобы я перестала оттягивать горловину футболки. — А вообще после нашего разговора, увидев твои фотографии в Интернете, я выкинул телефон в окно, так что звонить было проблематично.

— Ясно, — отозвалась я.

— Я понимаю, ты до сих пор обижена, — продолжал он, — но можно мне объяснить? Дай мне сказать то, что я репетировал последние десять часов, а потом, если ты скажешь мне уйти, я уйду.

— Уйти?!

Отчего-то Алекс решил, что моя неспособность связать два слова вызвана тем, что я на него обижена. Я была зла — точнее, взбешена, — но исключительно на себя.

— Значит, последний раз, когда мы говорили, я вел себя как последний засранец, но это потому, что очень тебя ревную. Я знаю, ты бы никогда… ну, ты понимаешь. Я и тогда это знал. Ты не моя бывшая и не… я сам. — Он попытался подвести меня к креслу, а я словно приросла к полу. — Но в голове был какой-то сумбур. Я очень не хотел, отпускать тебя в Лос-Анджелес.

— Ты мог об этом сказать до моего отъезда. — Я наконец немного опомнилась и позволила перемещать себя по комнате. — Мог бы поехать со мной.

— Я не считал, что это будет правильно, и потом, все так быстро произошло. Я думал, может, небольшая разлука пойдет нам на пользу. Но ошибался, я уже понял.

— Это точно, — прошептала я.

Алекс медленно шел к кровати спиной вперед. Кровать все еще представляла собой неприглядное зрелище после того, что на ней было ночью, с Джо.

— Наверное, поэтому я не отвечал на телефон. — Он погладил меня по рукам и приобнял за плечи. — Хотел доказать, что я по тебе не скучаю. Что без тебя не расклеюсь. Жалкое зрелище, да?

— Жалкое.

— Оказалось, я был не прав. Я теперь от тебя никуда не денусь, если ты меня еще хочешь.

— Конечно, хочу, — сказала я. Крошечная слезинка выкатилась у меня из уголка глаза. — Но мне еще многое надо объяснить. Все не так просто, как…

— Если мы решим сделать это простым, так оно и будет. — Держа мои руки в своих, Алекс резко дернул меня к себе, и я врезалась в его твердую грудь. От него пахло сном и дезодорантом, который стоял у него в ванной на подоконнике. — Тебе ничего не надо объяснять. Раз ты сказала — ничего не было с тем парнем, я должен был сразу поверить и не трепать тебе нервы. Но вот я приехал и хочу все сделать правильно. Скажи, что мне сделать?

Большим дерьмом я себя в жизни не чувствовала. Передо мной стоит красивый парень, пролетевший тысячи миль, чтобы извиниться за то, что поверил фотографиям, которые тысячи людей по всему миру, включая мою родную мать, скушали за святую истину, и сказать, что это он не прав, и пытается повалить меня на постель, где еще совсем недавно возлежал очень голый бармен и очень глупая я.