Я люблю Голливуд - [49]

С трудом верилось, что мы в десяти минутах езды от Голливуда.

— Нравится, — кивнула я, просовывая голову под ремень любимой сумки и сдвигая ее, плотно прижавшуюся ко мне, куда следует. — А где мы?

— В Лос-Фелице, — ответил он. — Здесь я могу дать вам возможность почувствовать себя дома, не задействуя мой самолет.

— Готова спорить, пицца здесь хуже, чем в Бруклине, — сказала я, оглядываясь. На нас не смотрел ни один человек. — Давайте уже перейдем к интервью. Где будем разговаривать?

— Там, — сказал он, указывая на маленькую темную дверь за моей спиной. — После вас.

Джеймс открыл дверь, и с залитой солнцем улицы мы попали в маленький сумрачный бар. Я прошла через занавеску из бусин и растерянно заморгала. Как и в «Тедди», здесь были столики с красными сиденьями, правда, обиты они были потрескавшимся винилом, а не бархатом. Глянцевый новодел «старого Голливуда» а-ля Джессика Симпсон не выдерживал никакого сравнения с этим настоящим высоким классом старой школы с застоявшимся, слегка затхлым запахом после двух десятилетий шумных ночных веселий. На крошечной эстраде в центре я разглядела ударную установку, несколько гитар и пианино.

— Привет, Джеймс, — раздался голос из-за барной стойки под светильниками с винтажными абажурами (правда, у меня возникло ощущение, что они не столько винтажные, сколько действительно древние, грозившие расползтись от одного прикосновения). Голос принадлежал молодой барменше с роскошными огненно-рыжими волосами и черными «стрелками» на веках. — Бери все, что хочешь, я сейчас вернусь.

— Спасибо, Марина. — Джеймс сел за пианино. — Добро пожаловать в «Дрезден», мой любимый лос-анджелесский клуб. Никаких папарацци.

— Вы умеете играть? — спросила я, присаживаясь рядом.

— Да.

Джеймс поднял крышку и взял несколько мягких аккордов. В полутемном баре, глядя, как он играет, я почувствовала себя за миллион миль от всего — от снимков в Интернете, от Алекса с его недовольством, от раздражения Мэри. Я положила пальцы на прохладные клавиши и уставилась на клавиатуру.

— А вы играете?

— Нет, — сказала я. — Я даже диски проигрывать не умею.

— Значит, поете? — спросил он.

Я встретилась со взглядом темно-синих глаз и расхохоталась.

— Нет, не пою, — проговорила я сквозь смех. — Господи, перестаньте! Мы же пришли сюда работать!

— Да. — Он закрыл крышку пианино. — Дело в том, что я чувствую себя немного обманщиком во всех этих «звездных» интервью. Человека создают журналисты. Это их вопросы порождают всякие идиотские заявления селебрити вроде: «Я люблю запах океана в полночь».

— Можно это процитировать? — сразу спросила я. — У меня, видите ли, не запланировано вопросов об океане, а ваш ответ звучит очень красиво.

— Давайте тогда так, — предложил Джеймс. — Вы задаете вопрос, а потом я задаю вам вопрос. Это устранит элемент давления.

— И наведет меня на мысль о новых вопросах, — согласилась я, роясь в своей полной барахла, но как нужен карандаш, так фигушки, сумке. — Раз вы зашвырнули мой диктофон в Тихий океан, мне придется записывать от руки, поэтому дело будет двигаться медленно.

— Будем двигаться быстро или медленно, как вы захотите.

Я решительно отказалась краснеть.

— Ну что, Джим Джейкобе. — Я откашлялась и сделала профессиональную мину. — Поиграем в «Необитаемый остров» [10]. Ваши три любимых альбома?

— Легко и, извините, неоригинально. — Джеймс шутливо зевнул. — «Смите» одноименной группы, «Nevermind» «Нирваны» и «Другой класс» группы «Палп». Я понял, вы хотите подчеркнуть, что я из Шеффилда.

— Могли бы назвать «Деф Лепнард», — отозвалась я, торопливо записывая его ответы и прикидывая, будут ли названные альбомы в списке наиболее часто прослушиваемых на его айподе, как были бы на моем.

— Моя очередь. — Джеймс с наслаждением потянулся, не торопясь с вопросом. — Энджел Кларк, почему вас так беспокоит, что думают другие?

— Можете спросить у меня о трех любимых фильмах, — попыталась увильнуть я.

— Отвечайте, пожалуйста.

— Легко и, извините, неоригинально. — Я тоже умею тянуть время. Я собрала волосы в хвост и снова распустила. — Чужое мнение меня не беспокоит. Моя очередь.

— Неправда. — Джеймс покачал головой. — Я видел, как вы нервничали, когда возле «Пинкберри» на нас смотрели те девицы. Хотя я вам тысячу раз повторил — никто вас не уволит, вы продолжаете переживать по поводу интервью и дергаться из-за журнала. Так что не надо рассказывать, что вам все равно.

— Вы не говорили, что отвечать надо честно. — Я нервно отвела прядку, прилипшую к блеску для губ. Леди из меня… — Вы просили просто ответить на ваш вопрос, я и ответила.

— А, ну хорошо. Ваша очередь.

— О'кей, — сказала я, удивленная и обрадованная легкой победой. — Три вещи, без которых вы не можете обойтись в поездках?

— Маленький ослик, Майкл Кейн и кусачки для ногтей, — невозмутимо ответил Джейк. — Моя очередь.

— Не смешно шутите.

— Пятьдесят миллионов зрителей, смотревших мой последний фильм, с вами не согласятся.

— Я так и запишу, если не ответите серьезно.

— Сначала вы ответьте.

Я вздохнула:

— Хорошо. Да, меня несколько беспокоит мнение окружающих.

— Спасибо. Теперь объясните почему.