Я люблю Голливуд - [47]

— Ничего интересного, — возразила я. — Про Алекса и без слов понятно.

— Значит, у вас все хорошо? И по поводу снимков он не возбухал?

Скрывать от Дженни не имело смысла. Скрытность больно ударит по мне же, когда мне рано или поздно понадобится помощь подруги.

— Ну, он не был в восторге, — признала я. — Но он успокоится.

— Я так и знала, — кивнула Дженни. — Он собственник.

— Нет-нет, что ты! Или да?.. А почему ты так думаешь?

— Брось, Энджи. — Вытерев руки о салфетку, Дженни заново собрала волосы в хвост. — Алекс — весь из себя, глубокий и значительный, серьезный музыкант, то есть ты не дождешься любовных песен или звонков из таксофона в три утра типа, «я просто захотел тебя увидеть» без малейшего собственнического привкуса. Не представляю, как это он успокоится, когда ты тусуешься по всему Голливуду с красивым сексуальным парнем; и за вами со жгучим интересом следит весь мир. А ты можешь?

— Я же сказала, он был недоволен, — буркнула я и подала официанту кредитку, даже не взглянув на счет. — Но он же все поймет, да?

— Это твой бойфренд, откуда мне знать, — сказала Дженни, передавая мне свой блеск для губ. Она очень тщательно относится к мелочам. — Ты сама как думаешь?

— Я думаю, что нам пора перестать говорить о парнях, а. нужно сесть в машину и поехать купаться. — Я приняла у официанта мою карту и чек. — А если здесь есть СПА; закажем: массаж. У тебя все-таки отпуск, а у меня свободное время до завтра, до одиннадцати утра.

— Хорошо сказано, Энджи! — Дженни встала и начала собирать наши пакеты. — Мне всегда нравился твой образ мыслей.

Глава восьмая

Ровно до той минуты, когда на следующее утро лимузин Джеймса остановился у «Голливуда» в четыре минуты двенадцатого, я ждала звонка от Блейка, с тем что они не приедут и что интервью отменяется. Но они приехали, а я их уже ждала — в огромных темных очках Дженни, со старбаксовским кофе в руке и красивой, но уже немного потрепанной сумкой от Марка Джейкобса на плече. Глубоко издохнув, я успокоилась насчет интервью, открыла дверцу и сразу поняла, что если вчера я назвала Алекса недовольным, а Мэри рассерженной, то для Блейка понадобятся более сильные эпитеты.

— Вот почему эти сраные интервью «один день из жизни» никогда не получаются, — бушевал он, сверля меня глазами, когда лимузин отъехал от отеля. — Вы будете молчать как рыба, пока мы не приедем в гостиницу. Надо было сразу договориться о часовой встрече с журналистом и секьюрити, и этого никогда бы не случилось.

Я не могла спорить с его логикой.

— А там будет бутилированная вода? — спросил Джеймс.

— Конечно, — прошипел Блейк, глядя на меня.

— А такое крошечное печенье?

— Нет, потому что в этом месяце ты не ешь углеводы.

Блейк скрестил руки на груди и окинул меня самым двусмысленным взглядом.

— Блейк, успокойся, Энджел не виновата.

Джеймс осторожно положил руку на плечо ассистента. Я сняла очки и приняла самый невинный вид.

— Да, мерзкие снимки — это твоя вина, я тебе уже говорил, — ответил Блейк, продолжая смотреть на меня. — И еще твоя вина в том, что она до сих пор здесь. Но я вам обоим заявляю — хватит! С этой минуты я не отойду от нас ни на шаг.

— Я понял, Блейк. — Джеймс легко улыбнулся. — Мы клянемся играть по твоим правилам. Но если мы будем говорить целый час, я захочу кофе. «Кофе Бин» за углом; можно, мы что-нибудь возьмем? Ты же знаешь, я ненавижу гостиничную бурду.

— Отлично, — сказал. Блейк, не сводя с меня испепеляющего взгляда. — Пусть она сходит и купит тебе кофе.

— Ты хочешь, чтобы Энджел вышла из лимузина и заказала мой любимый кофе в кафе, где я часто его беру? — Джеймс перегнулся через сиденье и взял меня за руку. Я подавила нервный смех. Ах, эти нервы… — Блейк, да ты же только подольешь масла в огонь! «Кофе Бин» кишит папарацци!

— Кишит, — хрипло подтвердила я.

— Я сказал: ни слова, пока мы не приедем в отель, — предупредил Блейк, выходя из лимузина.

Я сдерживала дыхание, пока не захлопнулась дверца.

— Извините, — задушено пискнула я. — Я понимаю, что смешного мало…

— Энджел, одну секунду. Джек, — сжав мою руку, Джеймс тронул кнопку микрофона и сказал водителю: — Когда мы подъезжали, я, кажется, видел несколько паппараци. Нельзя ли переставить машину? Ну хотя бы к «Пинкберри» на Беверли-Хиллз?

Неясный силуэт за тонированным стеклом кивнул, и мы поехали.

— Какое облегчение, правда? — вздохнул Джеймс, вольготно положив руки на спинку сиденья. — Блейк просто с ума сошел при виде этих снимков в Интернете.

— А сейчас он что, успокоится? — запаниковала я. — Нужно за ним вернуться. Джеймс, он же в журнал позвонит! Я на волоске от увольнения. Если он им позвонит…

— Не позвонит. — Джеймс снял несуществующую пушинку с синей рубашки. — Сколько раз мне вам говорить — Блейк не может ничего отменить. А журнал не может вас уволить. Я вчера сразу послал им е-мейл, как только увидел фотографии. Я согласен дать интервью только вам, и они это знают.

— Бессмыслица какая-то… — Я потерла виски, стараясь не думать, что рубашка точь-в-точь цвета его глаз. — От меня вам только неприятности и беспокойство. Вы могли пригласить настоящего интервьюера на часовое интервью в гостинице и избавить себя от хлопот. А снимки? Разве они вас не возмутили, не расстроили?