Я люблю дракона - [50]

— Вижу, вы не горите желанием говорить на эту тему, — вздохнула Лиатта, — что ж, значит, считаю своим долгом найти другой способ вас развлечь. Ваши мысли наверняка заняты предстоящей инициацией.

— Ты права. Это одновременно и приводит меня в трепет, и вгоняет в страх. Ты помнишь свою инициацию, Лиатта?

— Это было тридцать лет назад. Тогда я выбрала в качестве своего опекуна маму. Как вы знаете, вам предстоит пробыть месяц в шкуре дракона без возможности трансформироваться. Первые несколько дней дракончиками руководят инстинкты, пока наше сознание находится в спячке во избежание сумасшествия. Поэтому мы выбираем себе «мамочку», которая будет защищать и заботиться. И это даже хорошо, что вернулась ваша родная мать. У вас не будет проблемы выбора опекуна.

— У большинства драконов это мамы?

— Не всегда. Иногда папы, братья, сестры или же люди, с которыми они очень близки. Еще бывают пары, но такое случается крайне редко. Хотя бывает, что в итоге парами драконов становятся фениксы, знающие друг друга с самого детства.

— Удивительно, — слегка улыбнулась я, — история вечной любви.

— Истинно так.

— А фениксы влюбляются в кого-нибудь помимо своей пары?

— Да. До того, как встречают свою пару. Например, я сейчас просто без ума от его высочества Ордариона, да вы и сами должны были это заметить. Впрочем, о нем мечтают многие фрейлины.

— Вот как? — нахмурилась я.

И почему мне это так не понравилось? На душе заскребли кошки, и в голове неожиданно созрел план мести.

— Это удивительно, ведь я думала, что Андина уже всем нажаловалась на импотенцию кронпринца.

— Что-о?! — округлила от удивления глаза Лиатта.

— Тише, — шикнула я на девушку, — об этом нельзя разговаривать таким тоном. Мне искренне жаль Ордариона и всех, кто мечтает об интимной связи с ним.

— Такого просто не может быть! Он мужчина в самом расцвете сил.

— Кто знает. Лично я не проверяла, — фыркнула я. — Передаю лишь слова Андины.

— Возможно, она обижена на него из-за разрыва. Но кронпринц не слишком-то постоянен, — нахмурилась фрейлина. — Запутанная история. Надо будет с кем-нибудь поговорить на эту тему…

Я с трудом подавила улыбку, представив реакцию Ордариона, когда до него дойдут подобные слухи. Правдивые они или нет, роли не играет, но сам факт их существования… Моя месть определенно будет сладкой!

Когда мы поднялись на балкон, мамы там уже не было. Я вопросительно посмотрела на королеву, которая судорожно теребила в руках шлейф своего платья. Подойдя к ней практически вплотную, с вызовом спросила:

— Что вы сказали моей матери?

— Ты явно не та, кто должен ее защищать, — раздраженно ответила Эстэтта и уже спокойней добавила: — Не доверяй словам. Правда только в поступках.

Развернувшись, она покинула балкон. За ней отправились и фрейлины, лишь Лиатта осталась рядом. Девушка наградила меня сочувственным взглядом и покачала головой. Почему она меня жалеет? Фрейлина попыталась взять меня под руку, но я не позволила ей этого сделать.

— Запомни, я не нуждаюсь ни в чьей жалости! Если хочется кого-то пожалеть, заведи питомца.

Преисполненная гнева, я отправилась в свои покои. Первое, на что обратила внимание, это на шум. Пройдя в гардеробную, застала свою служанку за сбором вещей.

— Что ты делаешь, Лори?

— Ваша матушка приказала собрать ваши вещи. Вы покидаете дворец.

Что? От удивления я даже приоткрыла рот, но вовремя взяла эмоции под контроль. Почему мама принимает решения за меня? Надоело! Я уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки.

— Разложи все обратно. Я никуда не тороплюсь как минимум в ближайший месяц.

С помощью встретившейся служанки я смогла найти покои родительницы. Она стояла у окна, будто поджидая меня. Эта мысль пронзила сознание, заставила задуматься о том, что все действия прошедших суток — хорошо сыгранный спектакль.

— Почему? Почему ты говоришь мне о власти и в то же время внезапно решаешь отказаться от нее после разговора с королевой? — спросила я. Мама не обернулась. — Я не понимаю. Объясни мне. Объясни, почему ты распоряжаешься моей жизнью? Считаешь, что у тебя есть на это право? Мне не пять лет, чтобы ты водила меня за ручку и указывала, что делать!

— И ты, Брут? — обернувшись, спросила мама.

— Я не предавала тебя, — прошептала растерянно, — но категорически не могу понять твоего поведения. Из нас двоих только я веду себя разумно.

— Конечно, тебя ведь не предавал любимый муж, а потом его нынешняя жена не ставила свои условия, — горько усмехнулась она. — Что ты понимаешь, Лео? В моей жизни нет никого, кроме тебя, но даже ты видишь во мне врага.

— Нет, это не так, — прошептала я, присев на кровать. Говорить было тяжело. — Пойми, я лишь пытаюсь разобраться в сложившейся ситуации. Ты никак не хочешь понять, что твоя дочь вовсе не ребенок.

— Вижу, что ты взрослая девочка. — Родительница присела рядом со мной, взяв меня за руки. — И от этого становится еще страшнее. Что они могут с тобой сделать! Пойми, я не смогу защитить тебя, если ты сама будешь сопротивляться.

— Меня не надо защищать. Просто будь рядом и верь в меня.

Я заглянула ей в глаза, пытаясь донести до мамы весь смысл своих слов. Лицо бывшей королевы выражало задумчивость.