Я, Лунин… - [30]

Весело насвистывая, Сергиевич быстрым шагом пересек кабинет и открыл дверь, ведущую на лестницу, по которой можно было прямиком спуститься прямо во внутренний двор областной администрации, избегая встреч с, возможно, еще сидящими в приемной посетителями. Скучавший на лестничной площадке охранник торопливо спрятал в карман телефон.

— Все, Миша, хватит с нас на сегодня работы, — обрадовал его Сергиевич, — едем домой.

Уже из машины Иван Юрьевич позвонил жене, предупредил, что приедет пораньше, и попросил поставить на холод шампанское.

— Лидочка, ты пару бутылочек убери, пожалуйста. А лучше, знаешь, давай сразу три. Будем сегодня только шампанское пить.

— Есть повод? — По голосу жены было слышно, что она рада его хорошему настроению.

— Еще какой. — Сергиевич, зажмурившись, представил перед собой миллиард зажженных свечей на гигантском торте, которые ему вот-вот можно будет задуть.

Москва напомнила о своем существовании, когда машина губернатора уже подъезжала к загородной резиденции. Взглянув на экран, Сергиевич нахмурился. Причины для звонка этого человека, на первый взгляд, вроде бы не было, но раз он звонил, значит, и причина существовала, вот только губернатору пока она была неизвестна.

— Иван Юрьевич, как поживаете, как настроение ваше? — заботливо прошелестел голос находящегося за три тысячи километров собеседника.

— Мое почтение, Михаил Дмитриевич. — Сергиевич прижал трубку поплотнее к уху, — вроде бы грех жаловаться.

— Жаловаться вообще грех. — В телефоне послышался негромкий смех. — Если я не ошибаюсь, Иван Юрьевич, у вас сегодня тендер должен был состояться. Как все прошло, без происшествий?

— Так а какие там могут быть происшествия? Все в штатном порядке.

— В штатном — это замечательно, — похвалил собеседник. — В таком случае вы и во всем остальном действуйте в штатном порядке.

— Извините, Михаил Дмитриевич, я не очень понял. — Сергиевичу вдруг стало холодно, и он зябко поежился. — Какой именно порядок вы имеете в виду?

Некоторое время трубка молчала. Сергиевич уже хотел было уточнить, слышит ли его собеседник, но не успел.

— Я имею в виду, что пять процентов суммы контракта должны поступить на предоставленные вам реквизиты. Срок исполнения — неделя, в противном случае итоги тендера будут аннулированы.

— Как аннулированы? — Иван Юрьевич почувствовал, что голос его испуганно задрожал.

— А что, вы думаете, мы не знаем, что все три участника тендера принадлежат фактически одним и тем же лицам? И что всех прочих вы исхитрились не допустить до торгов. Сергиевич, не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть на самом деле. Вы меня поняли?

— Понял, — обреченно пролепетал Иван Юрьевич.

— Хорошо. И еще, Сергиевич. Казаться умнее, чем вы есть, тоже не следует. Это может быть вредно для головы. Надеюсь, вы и сейчас меня понимаете.

— Я понимаю, я все понимаю.

Иван Юрьевич действительно понимал. Пока он, идиотски улыбаясь, надувал щеки, чтобы набрать в них побольше воздуха, кто-то другой разом задул весь миллиард горящих свечей и ушел, унося с собой предназначенный ему, Сергиевичу, торт.

— Ну и замечательно, — подобрел собеседник. — Кстати, скажу по секрету. Через три недели будет рассматриваться вопрос о выдвижении вашей кандидатуры на второй срок. Я намереваюсь вас поддержать, Иван Юрьевич.

— Спасибо, спасибо, Михаил Дмитриевич, — больше всего Сергиевичу хотелось сейчас разбить телефон, а затем громко, в голос, разрыдаться, — буду вам очень обязан.

— Ничего, — прошелестело в телефоне, — свои люди, сочтемся.

Супруга встречала Ивана Юрьевича на крыльце. К ее удивлению, от радостного и оживленного человека, с которым она общалась менее получаса назад, не осталось и следа. Сергиевич прошел на примыкающую к крыльцу террасу, рухнул в первое попавшееся кресло и замер, устало закрыв глаза. Поняв по выражению лица мужа, что случилось что-то очень неприятное, Лидия Сергеевна замерла в нерешительности. Она знала, что в такие мгновения супруга лучше не беспокоить, но и уйти в дом не решалась, вдруг ему что-нибудь понадобится, а ее не окажется рядом.

Она оказалась права. Просидев неподвижно пару минут, Сергиевич открыл глаза и медленно, словно у него болела шея, повернул голову.

— Ты здесь? — При виде жены лицо его подобрело. — Принеси-ка нам выпить. Посидим с тобой на свежем воздухе.

— Шампанское? — на всякий случай уточнила Лидия Сергеевна в надежде, что случившаяся неприятность, возможно, была не так уж и значительна.

— Нет, водку, — разрушил ее предположения Иван Юрьевич, — будем пить водку. Не чокаясь.

— Кто-то умер? — всплеснула руками Лидия Сергеевна, мысленно перебирая всех знакомых ей сотрудников областной администрации преклонного возраста.

— Нет, пока все живы, — хмуро отозвался на переживания супруги Сергиевич, — хотя, знаешь, лучше бы, если б кто-нибудь умер, все веселее было бы.

* * *

От шлагбаума, перекрывающего въезд в резиденцию губернатора Сергиевича, до автоматических украшенных изящной ковкой ворот усадьбы Рассказова по прямой было не более трех километров. Если же следовать по дорогам общего пользования, расстояние это увеличивалось почти вдвое, но в любом случае было невелико, чтобы добраться на машине и десяти минут не потребуется.