Я летал для фюрера. Дневник офицера люфтваффе. 1939-1945 - [18]
В офицерской столовой подали прекрасное французское вино. Скоро нас уже не заботила погода на улице.
3-е звено полностью готово. Эберле очень мрачен, поскольку должен предстать перед военным трибуналом.
Метеорологи прогнозируют улучшение погоды на завтра. Я не поверю, пока не увижу собственными глазами.
Самолеты на летном поле готовы к взлету. Снег валит стеной, покрыв весь аэродром. Метеорологическая служба продолжает утверждать, что погода улучшается. Пилоты слоняются около самолетов, дрожа от холода и чертыхаясь. В полдень автобус отвез их в казарму. А метеорологи все настаивают, что погода улучшается. На этот раз они оказались правы. В 15.35 эскадрилья поднялась в воздух.
Хочется надеяться, что томми не отправили наши корабли на дно к этому времени. Мы пересекли штормовые заливы у побережья Дании. Через 50 минут показалось скалистое побережье Норвегии. Мы летим низко, почти касаясь волн. Вскоре подошли к фьорду Осло.
Приблизительно в 53 километрах от Осло в горах расположена взлетно-посадочная полоса. Она покрыта глубоким снегом, как и остальная часть поля. Это Гардермоен.
Приземление в 16.50.
На три дня мы остаемся в горах, как на необитаемом острове. Крутые вершины на севере от аэродрома скрылись в облаках. Три долгих, тягостных дня.
Утром «Ю-88», приспособленный для слепого полета, поднялся в воздух и передал несколько сообщений о погоде в районе. Сообщения положительные — мы можем лететь.
Лететь над высокими вершинами Норвегии настолько же опасно, насколько прекрасно. Покрытые снегом горы, изрезанные глубокими ущельями, возвышаются на 3000 метров. К западу от нас горы заканчиваются отвесным обрывом у моря. За последние месяцы несколько наших самолетов разбились, совершая вынужденную посадку на этих заснеженных вершинах.
Мы провели около 90 минут в воздухе, топливо израсходовано до последней капли, и мы приземлились в Тронхейме. Я никогда не видел такого аэродрома. Он расположен на горном плато над городом и портом. На севере и западе горы резко обрываются к фьорду, глубоко вдающемуся в горы. Единственная взлетная полоса, длиной 800 и шириной 30 метров, покрыта деревянными блоками. Полоса обледенела после того, как ее очистили от снега.
Командующий и я устроили штаб в маленьком деревянном доме недалеко от взлетной полосы. Здесь ужасно холодно.
Вчера ночью 36 000-тонный «Принц Евгений» вошел во фьорд. Он получил серьезные повреждения, подорвавшись на мине, и нуждается в ремонте.
Наши самолеты постоянно контролируют воздушное пространство над фьордом. Пар от двигателей висит в ледяном воздухе. Ожидаем атак томми. Они не позволят так просто ускользнуть у них из-под носа кораблю, который мы охраняем, — это слишком лакомый кусок для них.
По сведениям, которые я получаю, почти все наши военные корабли получили более или менее серьезные повреждения, проходя Ла-Манш. «Гнайзенау» находится в порту Киля.
В 13.12 наши акустические радары возвестили о приближении одного вражеского самолета на высокой скорости. Разведчик?
В 13.15 я взлетел с аэродрома один, решив найти этого мерзавца. Поднялся на высоту 8000 метров. Нашему патрулю приказано контролировать пространство над «Принцем Евгением».
Я продолжаю осматривать окрестности в поисках незваного гостя. Томми не видно. Донесения с земли были не очень четкими. Они не имели для меня никакой ценности, поскольку были расплывчаты. Через 85 минут я прекратил поиски и приземлился.
Назойливый гость вернулся. Я поднялся за ним, но он опять ускользнул от меня.
Сержант-штурман из штаба, возбужденный, прибежал в мою комнату, где я уже несколько часов занимался делами.
Господин Кноке, этот самолет появился снова!
Я выскочил в окно и, скользя, сбежал по ледяному склону к взлетной полосе.
Воет сирена. Механики уже подготовили мой самолет к взлету. Маскировочная сетка сброшена на снег, и люк открыт. Уже когда я застегивал ремень безопасности, зарокотал инерционный стартер.
Контакт!
Механики закрыли люк и спрыгнули с крыла. Я включил зажигание, и двигатель взревел. Облако искрящегося снега взметнулось за моим самолетом. Мне понадобилось дать полный газ, чтобы самолет смог двигаться по глубокому снегу.
Через несколько секунд я уже в воздухе. Время — 11.46.
Наземные службы сегодня работают великолепно. Я получаю непрерывные сообщения о местонахождении томми. Недалеко от Кристиансана он пересек побережье, точно так же как и вчера, и позавчера. Высота 8000 метров.
Через 18 минут полета я поднялся на ту же высоту, что и англичанин. «Бандит в зоне Берта-Курфюрст Ханни-восемь-ноль», — пришло сообщение с базы.
Это значило, что нарушитель находится в районе, обозначенном на карте как сектор Б-К, на высоте 8000 метров. Значит, я могу натолкнуться на него в любой момент. Облачность несколько ухудшает видимость. Мне нужно быть очень внимательным.
Бандит в зоне Берта-Людвиг.
Проклятие! Куда направился этот ублюдок? Я повернул голову в одну сторону, потом в другую. Я вошел в зону облаков и повернул направо.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.