Я — легионер, или Восемь лет в европейском футболе - [27]

Оказывается, для некоторых из них это было лучшим способом провести отпуск. Да-да, многие тиффози, которым были прекрасно известны планы любимой команды, приезжали в Ковалезе целыми семьями не на день-два, а на несколько недель, останавливались в окрестных гостиницах, а то и просто разбивали палатки в непосредственной близости от нашего лагеря.

Они неотступно следовали за нами, испытывая блаженство от каждой возможности увидеть своих кумиров, прикоснуться к ним, получить автограф или просто поприветствовать, размахивая черно-синими шарфами. Временами такое безудержное проявление любви может показаться навязчивым и утомительным, однако представьте, как приятно проводить каждую тренировку на глазах нескольких тысяч зрителей. И как горячая поддержка переполненных трибун какого-нибудь крохотного заштатного стадиончика придает интерес разминочной игре с любительской командой. От таких игр, заканчивавшихся, как правило, с двузначным счетом «под ноль», мы никогда бы не получили удовольствия, если бы не болельщики, восторженно радующиеся не только каждому голу, но и любому удачному пасу, красивому финту или хорошему удару. Поклонники ведут себя так, словно присутствуют на матче за Кубок чемпионов, тем самым заставляя и нас забыть о том, как слаб наш соперник. И мы продолжаем бежать вперед, движимые одной целью — доставить удовольствие тем, кто нас любит. В конце концов, ради этого мы и играем в футбол!

* * *

Круговорот миланской жизни закружил меня. Из провинциального южного города я попал в огромный мегаполис, второй по величине город Италии после Рима. Причем, принимая во внимание относительную удаленность Рима, расположенного в центре страны, Милан вполне можно назвать северной столицей Италии.

Жизнь здесь не замирает ни на секунду. Днем Милан — крупнейший индустриальный и политический центр, его улицы заполняют миллионы вечно спешащих автомобилей и пешеходов, здесь бьется пульс деловой Ломбардии, и этим биением во многом определяется ритм жизни всей Италии и значительной части Европы.

Вечером город превращается в культурный центр, известный всей планете в первую очередь благодаря жемчужине мирового оперного искусства — знаменитому театру Ла Скала. Милан не обходит стороной ни одна крупная выставка, театральная или кинопремьера. Показы мод и спектакли, концерты и шоу, всевозможные развлечения на любой вкус — все это вы найдете в Милане в любое время года. Здесь закружится голова не только у того, кто прибыл сюда из Фоджи, но даже у того, кто долго прожил в Москве, ибо ритм московской жизни, каким бы напряженным он нам ни казался, не может даже отдаленно сравниться с интенсивностью миланской круговерти.

Закружилась голова и у меня — закружилась от сознания того, что я стал частью одного из величайших клубов мира, от обилия новых знакомых и новых развлечений. Вокруг меня постоянно крутилось множество людей, и разобраться, кто есть кто, было просто невозможно.

Хотя мой дом находился в тихом и благообразном Комо, я очень много времени проводил в Милане. Во-первых, мне хотелось как можно быстрее узнать и понять этот замечательный город. Во-вторых, здесь жил мой самый близкий приятель из «Интера» — Никола Берти. Не знаю, что именно притянуло нас друг к другу, но мы с ним довольно быстро сдружились, много времени проводили вместе и сохранили теплые отношения на долгие годы: даже сейчас, через несколько лет после моего ухода из «Интера», мы часто созваниваемся и регулярно встречаемся.

Никола жил не в Комо, а в самом центре Милана. Насколько я помню, еще только один игрок из нашей тогдашней команды отдал предпочтение большому городу — вратарь Вальтер Дзенга. Остальные же, в том числе и я, последовали зову тихой провинции.

Берти понемногу открывал для меня Милан. Я попал в его круг общения, в котором было много известных и уважаемых людей. Из тех, с кем я встречался наиболее часто, назову для примера младшего брата Версаче, страстного поклонника «Интера», и известную киноактрису Уму Турман, у которой в то время был роман с другом Берти Фабрицио. Вообще Никола сам по себе был человеком известным и уважаемым, одним из ведущих и наиболее любимых болельщиками игроков «Интера». Так что в круге его общения не было ничего удивительного — Берти ему вполне соответствовал.

Не знаю уж, насколько тогда соответствовал этому кругу я, однако, вращаясь благодаря своему новому другу в избранном миланском обществе, я сделал для себя довольно много полезных выводов.

Один из таких выводов, к примеру, касался одежды. Попав в Милан и серьезно улучшив материальное положение, я стал задумываться над своим внешним видом. В Фодже подобный вопрос меня совершенно не волновал — жизнь там была спокойная и без претензий, так что я за год едва ли посетил десяток магазинов одежды. Но теперь мне казалось, что нужно вести себя иначе и соответствовать имиджу игрока суперклуба. Короче говоря, я ощущал потребность выразить в одежде свою индивидуальность, свой стиль, свой уровень доходов, наконец.

Я остановил выбор на Версаче — названии, знакомом с московского детства. С малых лет имя Версаче вошло в нашу жизнь как символ неведомой заграничной жизни. Мы не видели, иначе как в журналах, ни одной созданной им вещи, но твердо знали: Версаче — это что-то!