Я - истребитель - [3]
На земле наш показательный штопор был расценен, как беспрецедентный вызов всем существующим нормам. Объяснять, однако, что мы понадеялись друг на друга, было бессмысленно - это мы поняли сразу. И уж не знаю, что сказал тогда Ширяеву командир отряда, но дидактическое наставление веселого нравом командира звена мне запомнилось надолго...
Наконец мы заканчиваем летную школу. Нас пьянит легкий ветерок уходящего лета. Бредем всей группой по вечерним улицам, и - странное ощущение - кажется, будто город стал тесноват для нас. Над степью, над Волгой густеет сумеречное небо. Теперь оно доступно мне. Может, поэтому и город кажется тесноватым?
Потихоньку, как бы между прочим, дотрагиваюсь до нарукавной эмблемы. Прикосновение мгновенное, но я успеваю ощутить шероховатость крыльев. "Курица"... Эмблема командира военно-воздушных сил.
- Боишься, что улетит? - внимательный Петя Ледяев подмечает мой жест и хохочет.
Я тоже начинаю смеяться: хочется откровенно пощупать и "курицу", и кубики на петлицах, хочется посмотреть на себя со стороны. Но мы удовлетворяемся тем, что нескрываемо счастливо смотрим друг на друга.
Я - истребитель!.. Мы все получили квалификацию летчиков-истребителей. Вся группа. Это - своеобразный рекорд школы;
Зачетные полеты стоили нам немало труда. Любая неточность, небрежность, нерасчетливость-и путь в истребительную авиацию заказан. Чтобы получить квалификацию истребителя, надо было летать едва ли не лучше самих инструкторов. Но все уже позади. Нам выдали командирскую форму, ремни, оружие. Зачитали приказ. Пятеро из нашей группы - Петр Ледяев, Яков Марков, Николай Петрухин, Вениамин Андреев и я - направляются на полугодичные курсы командиров звеньев. Путивко, Штыркин, Черных, Салаутин, Акуленко едут служить в строевые части. Я им завидую: они получат машины и сразу же начнут летать, а мне еще полгода учиться.
Грустно расставаться с друзьями. Кто знает, когда встретимся, где? Никто ничего не знает...
Мы кружим и кружим не городу. Завтра нам отбывать.
Лучший в бригаде
Полгода на курсах командиров звеньев прошли очень быстро. У меня появились новые друзья - летчики-истребители Николай Артемьев, Николай Руденко, Леонид Иванов, Костя Ковтун, Николай Мирошниченко. В петлицах у нас добавилось кубиков - теперь мы стали командирами звеньев. Всем, понятно, не терпится попасть в летные части, и на прощание Мирошниченко произносит тост, суть которого в том, "чтоб нам теперь побольше бы летать и поменьше бы сидеть в учебных классах". К этому пожеланию все мы присоединяемся с великой радостью.
Артемьев, Иванов, Ковтун, Руденко и я получаем назначение в киевскую бригаду, в 109-ю истребительную авиационную эскадрилью.
- Спасибо, удружил...
- Это не я удружил...
- Конечно, не ты. Ты-то здесь при чем? Он сам перелетел через изгородь...
Наш новый командир отряда Павел Рычагов кивает в сторону моего самолета. Вид у самолета оскорбительный для глаз летчика. Вроде бы самой малости не хватает, а вот, поди ж ты, смотреть на него просто невозможно...
И, глянув на машину, Рычагов распаляется с новой силой. Как не понять командира: происшествие грозит отряду потерей первого места в эскадрилье. Но я, честное слово, здесь ни при чем. Был бы винт где-то поблизости - сразу бы это доказал. Однако Павел Рычагов ничего не желает слушать. Когда дело касается репутации отряда, он неукротим. - Ты это Астахову объясняй! - наконец заключает он.
А комбриг Астахов уже приехал - о происшествии доложили.
Как объясняться с Астаховым?.. "Своеобразен наш комбриг - лучшим педагогическим воздействием считает сутки ареста. Мне, исходя из опыта, в сложившейся ситуации надо рассчитывать суток на десять, не меньше...
Во дворе ремонтных мастерских собрались ремонтники, летчики, командир эскадрильи. Тут же и сам комбриг. Начальник мастерских что-то объясняет Астахову, и лицо его меняет оттенки от малинового до серого. Гамма богатая. Я тоже собираюсь докладывать, хочу выразить мысль обстоятельно и по-деловому, но неожиданно для себя говорю коротко:
- Все произошло, товарищ комдив, потому, что в мастерских на самолет поставили гнилой винт. И больше мне сказать совершенно нечего.
- Вы видели, куда упал винт?
- Так точно, видел.
Я указываю направление, в котором улетел чертов винт, и предположительное место его падения.
- Хорошо, - произносит Астахов и обращается к ремонтникам: Потрудитесь-ка, голубчики, доставить винт сюда. Мы подождем...
А случилось с этим винтом вот что.
Приказом по бригаде комбриг Астахов установил порядок облета машин после ремонта. В каждой эскадрилье назначалось несколько летчиков, которым и вменялось в обязанность испытывать самолеты после выхода их из мастерских. Обычно к концу месяца или квартала, когда во дворе ремонтных мастерских накапливалось несколько истребителей, подготовленных к облету, я принимался за работу. Пилотировал, как правило, над аэродромом, авиагородком - над улицей Соломенкой. Местные жители привыкли к рокоту наших моторов, а так как группа летчиков, занимавшихся облетом, была немногочисленна, то вскоре с земли, даже научились различать, кто именно пилотирует - по почерку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».