Я. Истории из моей жизни - [59]

Мне кажется, Майер понимал терзания Джуди Гарленд. И Роберта Уокера, мужа Дженнифер Джоунс. Майер понимал его. У Роберта были проблемы из-за пристрастия к алкоголю. Это всегда связано с человеческой волей: не всякий, согласитесь, способен бросить пить лишь усилием воли. Вы, может быть, способны на такое. Я, наверное, тоже способна, но другие, вероятно, не могут. Это совсем не так просто. Мне кажется, Майер старался всегда разобраться в ситуации. Пытался по возможности всячески поддержать человека.

Я пошла и побеседовала с Джуди. Конечно, это ничего не дало. Если хотите помочь тому, кто попал в беду, вы ничего не достигнете, потратив на это два часа. Необходимы все двадцать четыре часа в сутки. Если вы намерены поставить на ноги, вернуть к нормальной жизни человека, про все прочее нужно просто забыть.

Мне кажется, что Джуди внутренне была человеком необыкновенно сложным. Когда с нею приключилась эта беда, ей было под тридцать. За плечами уже был горький жизненный опыт. За свои двадцать с лишком она прожила целую жизнь. И сгорела. Мятежным, ищущим натурам в известном смысле легче всего дается их работа. И тяжелее дается собственно жизнь. Думаю, Майер понимал это. Можно, конечно, возразить: «Почему же он не предпринял каких-то шагов раньше?» Разве такое можно предотвратить? Не знаю. Да, да — не знаю. Не думаю, чтобы работа кого-либо действительно губила. Мне кажется, людей в куда большей степени убивает именно отсутствие работы. Уродуют же человека дурные привычки.

Майер был романтиком. Он страстно интересовался людьми творческими. Кроме того, он обладал мужеством идти на риск — брать таких людей на работу. У него было свое мнение. Он никогда не докучал вам вопросами типа «А вы как считаете?». Просто нырял головой вниз. И был блестящим бизнесменом. По своей натуре он был игроком и любил дело, которым занимался. Да, просто любил свое дело. Над ним посмеивались, сочиняли про него смешные байки, но он любил кинобизнес.

Я считаю, что Майер, Голдвин и Сол Юрок были романтиками. И Хол Уоллис, и другие первопроходцы. Они блестяще умели вести дела. Вместе с тем они гнались за мечтой. Умели чувствовать ее. Умели поймать ее за хвост. Умели видеть красоту и прельщались ею. Рождественская сказка, да? Эти продюсеры эпохи раннего кино были романтиками.

Мы так давно читаем рождественские сказки, верно? Надо ли от них отказываться? Если вы не можете в своем воображении представить себе братьев и сестер, ваших друзей и тех, кого любите, если вы просто не видите их в четырехмерной реальности, то пусть поможет вам Господь. Надо мысленно воображать себе все. Я верю в чудеса. Я считаю, что, находясь в этом мире, мы можем страдать физически, но, если душа наша пребывает в добром здравии, мы справимся и с физическими страданиями.

Именно это и отличает нас от животных, которые лишены воображения.

Мне кажется, Майер обладал этой способностью. Конечно, можно сказать, что это глупость. Литература определенного периода, конечно же, является неотъемлемой частью этого периода. То был закат замечательной эры. Стало ли теперь лучше? Кто знает?

Разумеется, и у Майера были свои недостатки. Он был жестоким с теми, кто ему не нравился. Я ему, слава Богу, нравилась, он мне — тоже. Он знал, как я отношусь к нему, я знала, как он относится ко мне. Было немало вопросов, по которым наши взгляды не совпадали. Ну и что? Я горела желанием снять «Мурнинг становится Электрой» с участием Гарбо и Джорджа Кьюкора в качестве режиссера. Мы с Майером ни о чем не договорились. Он слушал, как миссис Франк — его литературный редактор — вкратце рассказывала ему сюжет. Почти во всех кинокомпаниях тогда работали редакторы, в обязанность которых входило рассказывать о сценариях, присланных на студию. До тех пор, пока я сама не услышала, как это делает миссис Франк, я считала, что это чистейшей воды глупость. Мне было смешно представить, что она будет пересказывать сценарий. Но я ошиблась. Миссис Франк блестяще сделала это. Меня просто очаровал ее пересказ «Мурнинг становится Электрой».

Майер поступал как считал нужным. Мне это импонировало. Он стоял на своем независимо от вашего согласия или несогласия. Есть много людей, которые могут вас либо принять, либо отфутболить, но вы не будете знать, почему они поступают так или иначе. Понятно, что я имею в виду? Когда вы приходили к Майеру, то получали от него ответ или деньги, получали то, за чем пришли, или не получали. Не нужно было обивать множество порогов, чтобы в конечном счете прийти к тому же результату. Он не боялся изменить ранее принятое им решение. Если вы считали, что для осуществления какого-то проекта необходимы еще два миллиона долларов, он давал вам эти деньги. Он был настоящий игрок.

Я не так уж хорошо знала его лично. Но вся его жизнь заключалась в работе. Это было очевидно. Когда ее не было, он как бы впадал в летаргическое состояние. Он трудился всю свою жизнь. Делу он посвящал всего себя без остатка. Кем был мистер Майер? Я тоже не знаю, что значит «работать с девяти до пяти». Это всегда ставит меня в тупик. Моя Мама часто говорила мне: «Не гнушайся работать столько, сколько надо, чтобы не знать, что такое сумасшедший дом!» Как она была права!